– Вот это меня и злит! Такой весь правильный, самоуверенный… – Стискивает руки в кулаки, словно заставляя себя заткнуться.
– Прекрати упрямиться, – шумно выдыхаю и, сграбастав пышные волосы, настойчиво притягиваю ее лицо к своим губам. – Мое терпение давно закончилось.
– Мое тоже! – едва не рычит она, но через мгновение сдается и упирается своим лбом в мой. От напряженной позы не остается и следа, стройное тело превращается в мягкую глину в моих руках. – Почему рядом с тобой я испытываю столько противоречий? – с толикой отчаяния произносит Сола и виновато опускает глаза. – Я никогда и никому этого не говорила, но хочу сказать тебе. Мне страшно. Я боюсь тех чувств, что ты во мне вызываешь, Рафаэль. Мне кажется, что это все нереально. Нереально ощущать себя от твоих прикосновений на седьмом небе и в то же время разбиваться об острые скалы. Нереально столько лет, как одержимая, думать о тебе. У меня ни разу такого еще не было. Я растеряна. К тому же твое поведение меняется как поломанный компас. То ласков со мной, то резок и груб. Ты никогда не показываешь своих эмоций. Спокойный, уверенный в себе, поэтому я на твоем фоне – долбаная истеричка.
В течение ее сумбурного монолога я лишь молча наблюдаю за тем, как Сола нервно покусывает губы и стыдливо прячет взгляд, словно опасаясь в глубине моих глаз прочесть страшную правду. Ее тонкие пальцы беспрестанно прокручивают пуговицы на моей рубашке. А я с наслаждением впитываю в себя каждое ощущение, что дарит мне эта взрывная девчонка.
– Моя истеричка.
Склонив голову набок, я с неприкрытым удовольствием жду ее реакции. Сола замолкает в замешательстве, словно мои слова ее напугали. Большие зеленые глаза распахиваются в откровенном изумлении. Она не догадывается, что происходит в моей голове, но все отдала бы за то, чтобы разгадать меня. Я знаю. И эта неизвестность вызывает в ней зависимость. От меня.
– Твоя? – Ее дыхание становится тяжелее, и следующим движением я пресекаю попытку выровнять его.
– Да, Сола, – провожу ладонью по нежной щеке, улавливаю исходящий от персиковой кожи жар, и мое сердцебиение, не спрашивая разрешения, начинает набирать обороты, – ты моя долбаная истеричка.
Грудная клетка моей девочки поднимается в такт взволнованному дыханию. И, не в силах скрыть смущения, она утыкается носом мне в шею.
– Ненавижу такие неловкие моменты, – смеется она, прерывистым дыханием опаляя мою шею, и я чувствую кожей ее улыбку.
– Сначала всегда так, – дерзко ухмыляюсь, зная, что она обязательно захочет увидеть мою улыбку. И, в подтверждение моих предположений, Сола отстраняется, расслабленно расположив руки на моей шее.
– И как далеко мы зайдем? – Она провокационно проводит языком по чуть приоткрытым губам, продолжая массировать пальцами мне затылок.
– Что мне делать с твоим любопытством? Просто наслаждайся тем, что есть сейчас. – Ласково заправляю выпавший из прически локон ей за ухо, но безмятежность на лице Солы сменяется мрачной полуулыбкой, а руки соскальзывают вниз.
– Рафаэль, все это неправильно и так не должно быть. Ты старше меня вдвое… я могла стать женой твоему сыну… – начинает она шептать хрустальным голосом, опустив взгляд вслед за своими руками, и я чувствую, насколько сильно она сейчас уязвима. – Но я хочу, чтобы ты знал… – Сола запинается, когда я обхватывают ее шею сзади, располагая большой палец на горле и ощущая, как она сглатывает и в глубине ее глаз загорается призрачный след страха. – Я никогда не переставала думать о тебе. Даже когда в моей жизни появился Матвей. И, несмотря на то, что я начала испытывать к нему некие чувства, когда мы лежали с ним в одной кровати или занимались сексом, я всегда представляла тебя. Господи, не верю, что говорю тебе это… мне очень стыдно…
Она закрывает лицо ладонями, но я аккуратно опускаю их вниз, настороженно заглядывая в ее растерянное лицо.
Эти слова волнуют меня не меньше, чем Солу. В этом мы с ней слишком похожи. Но я молчу, в ожидании, когда она договорит. Немного поерзав и набрав в легкие воздуха, она продолжает:
– Ты каждую ночь приходил ко мне. И разрушал все попытки забыть себя. – На ее сочных губах расцветает легкая улыбка. – Я не хотела себе признаваться, но мне нравилось то, что ты делал со мной. Даже той ночью, когда вместо призрачных прикосновений я чувствовала реального тебя. Но и после, все эти два года, я не могла забыть. Ты словно клеймил меня собой, и порой мне даже казалось, что ты где-то рядом. По телу скользили руки Матвея, но вспыхивала я не от них, а от выжженных тобой невидимых шрамов. Я больше ни с кем не чувствовала себя такой живой. Только в твоих объятиях я могу себе позволить подобное. Я пыталась сопротивляться этому наваждению, стыдить себя за него, но ничего не действовало на мои мысли и желания. И меня это пугает. До сих пор. Я не знаю тебя, но меня тянет в эту неизвестность. А ты практически ничего мне не рассказываешь о себе, и остается только мучиться от догадок.