– Что вам от меня нужно? – ядовито выплевываю, сама не ожидая от себя такой вспышки агрессии.
Кривая усмешка искажает его и без того раненые губы, когда он приближается ко мне, отчего в груди неприятно сжимается.
– Ничего. Главное, кричи погромче, – шумно выдыхает мне прямо в ухо, и его низкий голос прокатывается эхом в сознании.
Мужчина спокойно отстраняется и, отдав приказ на родном языке, неспешно покидает помещение. Меня в ту же секунду хватают под руки, только вот жуткий страх сковывает любое мое движение. Хочется убежать, а ноги не слушаются, и меня просто волокут в неизвестном направлении. Внутри еще тлеет уголек надежды, пока я теряюсь среди ужаса, паники и смятения. Сопротивляться? А есть ли смысл? Смысл, может, и есть, только вот сил не осталось.
Меня зашвыривают в сумрачную комнату без окон, и единственное, что я здесь вижу – в кресле сидит тот самый мужчина. Только сейчас на нем нет строгого пиджака, верхние пуговицы рубашки расстегнуты, а рукава закатаны до локтей. Но пугает совсем не это, а то, что его лицо не выражает ни одной эмоции. Холоден как арктический ледник. В диких глазах сплошная тьма, переплетенная с огоньками предвкушения. С минуту он сидит неподвижно и прожигает меня хищным взглядом, в котором сквозит нетерпение, но по-прежнему остается неподвижным. Словно это он управляет временем, а не оно нами.
– Подойди.
Нечеловеческим усилием заставляю себя подняться на ноги и направиться в сторону мучителя. Только вот сделав шаг, падаю. А потом вновь поднимаюсь и иду. Его непроницаемые черные глаза подобны адовой воронке и, чувствую, в ней я пройду гораздо больше, чем девять кругов.
– На колени. – Я не успеваю подчиниться властному голосу, как грубые мужские руки надавливают мне на плечи, вынуждая рухнуть к ногам незнакомца. – Ближе.
Ощущаю, как мой взгляд затуманивают слезы, но несмотря на исходящую опасность, я подползаю ближе. Хотя, видимо, недостаточно. Он резко хватает меня за волосы и рывком ставит между своих коленей, продолжая сильнее стягивать мои волосы в кулак. От боли я закусываю губу, проглатывая желание обронить жалобный стон. Горькие слезы, кажется, уже выжгли себе глубокие каналы и атрофировали участки на моей коже до такой степени, что я даже не чувствую их. Не хочу смотреть в его глаза, даже боюсь. Однако этот монстр не оставляет мне выбора, и я волей-неволей изучаю его бесстрастное лицо. Он еще грубее запрокидывает мне голову, и я выпускаю сиплый звук из груди, отчего мужчина блаженно прикрывает глаза.
– Боже, с тобой будет еще интересней, чем я себе это представлял. – С этими словами он выпускает мои волосы и проходится по голове ладонью. – Тебе страшно?
Я неуверенно киваю и медленно сглатываю. Он внезапно зарывается мне в шевелюру грубыми пальцами и пугающе мягкими движениями начинает плести косу. Долбаный псих!
Но виток злости сменяется очередным ураганом мыслей. Я приму любой исход, каким бы он ни был. Хотя страх уже не имеет былого вкуса, он словно притупился, осталось лишь голое отчаяние. А может, и нет, может, просто я уже не знаю, за какой чертой безумия нахожусь? Я уже пропитана сумасшествием. Страх перестает существовать, как и я сама.
Не замечаю, как меня усаживают на деревянный стул, фиксируя онемевшие конечности, но блаженное оцепенение длится лишь до того момента, пока их не касается раскаленное жало огня, вырывая из моей груди душераздирающий крик. Голова кружится, а разум беспощадно утягивает меня в темноту, в которой остаются лишь ослепляющие вспышки яркой боли. Словно сквозь густой туман слышу в отдалении голоса, но они не доходят до моего сознания. Пытаюсь кричать, звать своего дьявола, но все тщетно, в ответ в меня только впиваются острые иглы, разливая по венам невыносимую боль. Боль. Боль. Боль. Для меня перестало существовать все, кроме этого нескончаемого чувства. И я не знаю, куда себя деть, что сделать, чтобы перестать его испытывать. Даже воздух сейчас подобен бензину, что только продлевает мои мучения. Нет! Это все не по-настоящему! Не по-настоящему! Но, сколько бы я ни пыталась уйти в себя, острое лезвие, раз за разом скользящее по моей коже, заставляет меня чувствовать, что я жива. Мой мир разрушен, рассудок потерян, и единственное спасение сейчас – умереть.