– Радуйся, что ты в моем доме. – Провожу носом по мягкой шее, втягивая сладкий запах нежной кожи. – Будь на моем месте тот человек, к которому тебя хотел доставить Маттео, ты бы быстро присмирела. – Услышав имя моего сына, Сола вздрагивает. – Но со мной ты чересчур смелая. Может, с тобой стоит быть чуточку жестче? Как думаешь?
Прикусываю бархатистую кожу зубами и не могу сдержать сдавленный стон, который переплетается с ее шумным всхлипом, окончательно вышибая из моей головы связные мысли. Чувствую лишь, как она сильнее упирается руками в мои плечи и яростно старается отстраниться, только вот мне плевать на эти жалкие брыкания. Языком скольжу вверх, к самой скуле, обжигая рецепторы ее терпким вкусом.
– Что ты имеешь в виду? – растерянно интересуется Сола, стискивая мой пиджак в кулачках. – Ответь! Что за человек? И зачем Матвею отдавать ему меня?!
Твою мать! Я замираю, восстанавливая дыхание, досадливо цокаю языком и снимаю девчонку с коленей. С иронией наблюдаю, как она отползает подальше. Встаю с постели и отхожу к окну. Не хочу видеть в ее доверчивых глазах страх передо мной.
– Ты что-нибудь слышала о торговле людьми? – спрашиваю ровным тоном, глядя в пустоту и потирая ладони.
– Издеваешься? Рабство? – истерично восклицает она, привлекая мое внимание. – Может ты не в курсе, но его давным-давно отменили. Жаль только, что насилие так и осталось безнаказанным!
– В мире мафии законы гражданского общества не соблюдают, детка. И поверь, твое тело стоит огромных денег, особенно для тех, кто знает, какую ты представляешь ценность для босса Коза Ностры. – Одариваю девчонку тяжелым взглядом. – Для всех ублюдков, что мечтают всадить мне нож в глотку, ты бесценна.
– Ч-что?
– Ты прекрасно меня слышала. Ты попала в эпицентр охоты, девочка, где у каждого только одна цель – ты. А открыл эту чертову охоту Матвей.
– Мафия? Ты в своем уме? Причем здесь вообще… отпусти меня домой! Я не имею никакого отношения к мафии! С чего им на меня охотиться?! И Матвей бы никогда так не поступил со мной! Ты лжешь! Все это чушь собачья! – надрывно кричит Сола, оглушая меня непрекращающимися воплями.
Поддавшись импульсу, достаю из внутреннего кармана конверт и швыряю его на покрывало.
– Открой.
Она замолкает и с минуту гипнотизирует глазами гребаный клочок бумаги, но потом дрожащей рукой все же вскрывает его. Лицо девчонки меняется, когда она понимает, что там всего лишь один билет в Москву. На имя Матвея.
Поднимает на меня недоумевающий взгляд и неосознанно хмурит лоб.
– Один билет. Ты бы не села в тот самолет, Сола.
Она выпускает конверт из рук и прижимает колени к груди, растерянно запуская тонкие пальцы в волосы, словно пытается и никак не может осознать услышанное.
– Ничего не понимаю. Зачем это Матвею? Причем здесь я? Кому я нужна? – бормочет под нос, спрашивая скорее саму себя.
Минуя кровать, подхожу к ней вплотную и приподнимаю пальцами напряженный подбородок, вынуждая вновь посмотреть на себя. То выражение, которое сейчас отражается в глазах малышки, убивает меня.
– Вопрос не в том, кому ты нужна, Сола. Ты просто не в то время, не в том месте засветилась рядом со мной, поэтому и стала миловидной пешкой на шахматной доске. – Мои пальцы грубо очерчивают выемку над ее верхней губой. – Тебе стоит забыть моего сына, девочка. Он никогда не любил тебя.
– Не прикасайся! Оставь меня в покое! – Она резко отталкивает меня ногой. – Это все ты! Не Матвей! Не я! Ты! Играешь в какие-то игры, запугивая меня своими байками! Я не верю тебе! – верещит во все горло и тут же спрыгивает с кровати, отчаянно устремляясь прочь.
Только вот ей не удается добежать даже до двери, потому что за считанные секунды я заключаю Солу в капкан своих объятий, не обращая внимания на то, как яростно она рассекает воздух конечностями.
– Я хочу, чтобы твоя неуемная задница поняла одно, – бросаю ее на кровать, – не ищи во мне врага, Сола, я не желаю тебе зла, – сдержанно цежу сквозь зубы и всей своей тяжестью вжимаю ее хрупкое тело в матрас.
В ответ она только сильнее брыкается. Не верит, идиотка, продолжая неистово толкать ладонями мою грудь, словно безмолвно обвиняя меня во всех своих бедах.
– Ты и есть зло! – злобно рычит мне прямо в лицо.
Изловчившись, девчонка хлестко ударяет меня по щеке, но тут же замирает, испуганно отвернувшись в сторону и явно ожидая ответного удара. А я, вопреки всякой логике, с абсолютным спокойствием отстраняюсь от маленькой истерички и незамедлительно покидаю комнату. Не хочу причинять боль, а она меня постоянно провоцирует. Соле стоит поголодать. Во всех смыслах этого слова. Не хочет ценить мою доброту, пусть наслаждается моим истинным лицом.