Долго просидел Рауль, держа безжизненную руку друга в своей. Несмотря на потеки крови, которые уродовали черты, лицо Эдгара оставалось спокойным и умиротворенным.
Сердце д'Аркура переполнилось печалью, хотя он знал, что, если бы и было в его силах вернуть Эдгара к жизни, он бы не стал этого делать. Со смертью Гарольда ушло все, за что тот боролся и страдал. Англия саксов умерла на Сенлакском поле, Англия будущего должна принадлежать нормандцам, а в ней, понимал Рауль, не нашлось бы места для таких, как Эдгар.
Вот, оказывается, чем заканчивается их дружба — горем, кровопролитием, смертью… Он осторожно опустил руку Эдгара, расправил складки своей алой мантии на его теле и прикрыл лицо — он хотел запомнить его без этих ран, без этой крови…
К Раулю приближался какой-то трепещущий огонек. Он встал и со скрещенными руками подождал, пока тот не мелькнул почти рядом. Фонарь нес саксонский монах, медленно бредущий по полю, отпуская грехи умирающим и помогая раненым. По белой рясе с черным капюшоном было видно, что монах принадлежит к ордену бенедиктинцев. Когда он увидел странного рыцаря, недвижно стоящего над убитым, то остановился, с опаской взглянув на него.
Рауль обратился к монаху на латыни:
— Подойдите, святой отец, я не мародер и не причиню вам зла.
— Вижу, сын мой, — ответил монах, подходя ближе. — Но увы! Среди вас много таких, кто не брезгует грабить мертвых.
— Да, много, — согласился шевалье.
Он посмотрел на тело друга, а монах с любопытством наблюдал за ним, подумав, что никогда не видел столь грустного лица.
— Отче, вы знаете местность под названием Марвелл? Кажется, это где-то рядом с Винчестером?
— Хорошо знаю, — ответил монах.
— Можете вы доставить туда останки этого человека, чтобы его тело предали родной земле?
— Конечно, сын мой. — Голос монаха звучал печально.
Рауль поднял глаза и наткнулся на прямой взгляд священника. Подняв свой фонарь так, чтобы видеть лицо рыцаря, тот подошел совсем близко.
— Чье тело я должен доставить в Марвелл? — спросил монах.
— Оно у ваших ног, отче. Это Эдгар, тан Марвелла. — Рауль увидел, как монах опустился на колени и приподнял край плаща с лица лежащего. — Закройте его, — попросил он, — потом эти следы крови нужно смыть.
Увидев, что монах молится, рыцарь подождал, пока он поднимется на ноги.
— Доставьте тело его сестре, но мне не хотелось бы, чтобы она видела эти так изуродовавшие его раны. Вы его обмоете?
— Будьте спокойны, сын мой, мы сделаем все, что вы пожелаете, — ответил монах. Голос его был добр, хотя в голове и бродили мысли о том, что скрывается за столь необычной просьбой и что может быть за интерес у этого нормандца к убитому тану.
Рауль достал из-за пояса кошелек и протянул ему.
— Это окупит ваши затраты на путешествие, отче, — сказал он. — И еще я хотел бы заказать мессу за упокой его души. Вы возьмете с меня деньги, сколько нужно…
Монах, видел Рауль, колеблется.
— Умоляю, возьмите, — попросил Рауль и вложил кошелек в руки монаха.
Рыцарь опустился на колени около тела друга, приподнял плащ и долго смотрел на его лицо. Кровь и раны были в тени, поэтому казалось, что Эдгар просто спит.
— Прощай! — нежно сказал Рауль. — Когда мы вновь встретимся, не будет ни горя, ни вражды, ни печали. Прощай, мой самый близкий друг!
Рыцарь поднялся. Рядом появились два послушника, тупо уставившиеся на него.
— Они позаботятся о теле? — спросил Рауль.
— Они просто отнесут его в безопасное место, сын мой, а потом оно будет доставлено в Марвелл.
Монах взглянул на разорванную в клочья тунику Рауля, на покрывающую его мантию.
— А что делать с вашей мантией? — засомневался он.
— Пусть Эдгар будет завернут в нее, мне она более не понадобится, — ответил рыцарь.
И он медленно побрел к нормандским шатрам, где уже разожгли костры; прямо на земле вокруг них сидели солдаты. Он прошел мимо двух таких по пути к своему шатру. Воины выглядели усталыми, но одухотворенными, они перевязывали раны, обсуждая, какое вознаграждение получат, когда герцог будет коронован.
Рауль поднял полог своего крошечного шатра, который он занимал вместе с д'Офей, и вошел. Жильбер валялся на тюфяке, но не спал, хмуро глядя куда-то вверх. Увидев Рауля, сел.