Прорыв был осуществлен успешно. Наши танки почти сразу же прорвали полосу пограничных укреплений русских и по ровной местности устремились на восток. Только в Брестской крепости, где находилась школа ГПУ, русские в течение нескольких дней оказывали фанатическое сопротивление.
Чтобы скорее перейти к описанию Московской битвы, на боевых действиях следующего месяца я остановлюсь очень кратко.
Белостокско-Слонимский котел
Как я уже сказал, на фронте группы армий "Центр" русские были застигнуты врасплох. Когда начались боевые действия, наши радисты подслушали такой разговор русских по радио: "По нас стреляют! Что делать?" Старший начальник, которому был адресован этот вопрос, ответил: "Да вы с ума сошли! Кроме того, почему вы не кодируете разговор?"
Зато группа армий "Юг" сразу же натолкнулась на упорное сопротивление, и там развернулись тяжелые бои.
А у нас все шло по плану. Две танковые группы стремительным броском продвинулись далеко на восток, а затем повернули навстречу друг другу. В то же время часть сил танковой группы Гудериана продолжала двигаться вперед, хотя в тылу шел яростный бой с окруженными войсками русских. Гудериан стремился как можно скорее выйти к Минску, так как было важно не дать противнику отойти на восток, за Березину, Днепр и Западную Двину.
Пехота должна была выдерживать быстрый темп наступления. Переходы по 40 километров в день не были исключением, причем по ужаснейшим дорогам. Перед глазами у меня до сих пор стоит живая картина первых недель войны: невыносимая жара, огромные облака желтой пыли, поднимаемой колоннами отступающих русских войск и пытающейся догнать их немецкой пехотой. Иногда неожиданно выпадал дождь, превращая пыль на дорогах в жидкую грязь. Но как только появлялось солнце, грязь опять превращалась в пыль.
Ко 2 июля было выиграно первое сражение, взято 150 тысяч пленных, захвачено и уничтожено около 1200 танков и 600 орудий {Это заявление Блюментрита опровергает вымышленные им цифры о количестве советских военнопленных в начальный период войны. (Прим. ред.)}. По нашему первому впечатлению, русский солдат был стойким бойцом. Однако русские танки не отличались совершенством, а что касается авиации, то ее в это время мы почти не видели.
Поведение русских войск даже в первых боях находилось в поразительном контрасте с поведением поляков и западных союзников при поражении. Даже в окружении русские продолжали упорные бои. Помогала им огромная территория страны с лесами и болотами. Немецких войск не хватало, чтобы повсюду создавать такое же плотное кольцо вокруг русских войск, как в районе Белостока — Слонима. Наши моторизованные войска вели бои вдоль дорог или вблизи от них. А там, где дорог не было, русские в большинстве случаев оставались недосягаемыми. Вот почему русские зачастую выходили из окружения. Целыми колоннами их войска ночью двигались по лесам на восток. Они всегда пытались прорваться на восток, поэтому в восточную часть кольца окружения обычно высылались наиболее боеспособные войска, как правило, танковые. И все-таки наше окружение русских редко бывало успешным.
О высоких темпах нашего наступления можно судить хотя бы по тому, что штабу 4-й армии в течение четырех дней дважды пришлось менять место своего пребывания, чтобы быть недалеко от района боевых действий. 24 июня наш штаб переместился в Каменец-Подольский, а 26 июня — в Пружаны.
Битва за Минск и прорыв "линии Сталина"
Перед Минским сражением и прорывом "линии Сталина" группа армий "Центр" прошла тщательную реорганизацию.
Как в старые времена, когда большие массы кавалерии, развивая достигнутый успех, продвигались далеко вперед, теперь было решено объединить танковые группы Гота и Гудериана и послать их как можно дальше на восток. Для управления этим танковым объединением был создан штаб, получивший наименование "4-я танковая армия". Командующим был назначен фельдмаршал фон Клюге. Он забрал с собой весь личный состав штаба 4-й полевой армии, которая со 2 июня стала называться 2-й армией. Командующим 2-й армией стал генерал-полковник Вейхс, штаб которого находился в Пружанах. Мы отправились в Минск и, прибыв туда 3 июля, приступили к выполнению новых функций.
Ожесточенное Минское сражение было в самом разгаре. Ликвидация окруженной крупной группировки противника была возложена на пехоту, а мы ринулись к Днепру и Западной Двине. Именно во время этого продвижения между 2 и 11 июля местность впервые причинила нашим танкам серьезные неприятности. Форсировать Березину с ее заболоченными берегами оказалось нелегко, так как почти все мосты были взорваны. В этой болотистой местности русские оказывали упорное сопротивление, и здесь мы впервые стали натыкаться на многочисленные мины. Все это задержало продвижение танков и позволило пехоте после Минского сражения опять догнать танковые соединения.