Могу ли я верить Максу? Что могло сделать этого человека настолько ужасным, что его смерть могла бы улучшить мир??? Я не думаю, что смогла бы остаться в стороне и позволить кому-то убить Макса, а ведь он далеко не идеальный человек. Как же я могу согласиться осудить другого человека, о котором ничего не знаю?
Мои губы приоткрываются, но я не могу произнести ни слова. Мне кажется, будто чья-то рука сжимает моё горло, подавляя моё желание поступить правильно. Когда доходит до дела, моё чувство самосохранения оказывается сильнее.
— Хорошо. Я сделаю это, — решаю я.
ГЛАВА 10
МАКС
Почти 9 часов вечера, и я открываю поддельную электронную почту, которую мы создали для Линдси. Мы зарегистрировали её под вымышленным именем, чтобы она могла пройти стажировку колледжа в легальной риэлторской компании Эмилиано Костанцо, которая служит прикрытием для его основного источника дохода.
Прошло уже несколько дней, но ответа так и не было, хотя мы приложили все усилия, чтобы представить её как достойного и подходящего кандидата на эту должность. Я начинаю беспокоиться, что наш план не сработал. Но когда я проверяю электронную почту, то обнаруживаю непрочитанное сообщение от Costanzo Realty Investments Inc.
В моей душе зарождается надежда, и я нажимаю на сообщение, а затем вздыхаю с облегчением. Линдси успешно приглашена на собеседование. Оно назначено на ближайшую неделю, что даёт нам больше времени для разработки стратегии, как она сможет проникнуть в офис Костанцо. Надеюсь, до этого времени мы получим больше информации о процессе собеседования.
Чтобы отвлечься от волнения, я решаю заняться работой на компьютере. В наши дни я веду большую часть своего бизнеса именно здесь, в отличие от того времени, когда я только начинал и управлял им, ведя учёт в бухгалтерских книгах. Это гораздо эффективнее. Обычно я не работаю из дома, но на этой неделе я часто это делаю, чтобы быть рядом с Линдси. Наличие всего необходимого на ноутбуке значительно упрощает задачу.
Когда я выключаю компьютер перед сном, то на всякий случай запираю его. Хотя уже поздно, я всё ещё в восторге от интервью с Линдси. Мои планы наконец-то начинают воплощаться в жизнь, и мысль о том, что я близок к убийству Эмилиано, придаёт мне сил. Однако Линдси уже давно пора спать, и я должен сказать ей, что мы наконец-то движемся вперёд.
Когда я открываю дверь, её нет в спальне, но в ванной горит свет. Когда я захожу внутрь, я слышу, как она шуршит ящиками. Движение замирает, словно она к чему-то прислушивается.
— Макс?
Это тот самый осторожный призыв, который она издаёт всякий раз, когда я вхожу в комнату, где она меня не видит. Вероятно, это остаточный эффект от того, что она женщина и живёт сама по себе. Это напоминает мне о том, как долго она заботилась о себе. У неё хорошие инстинкты.
— Да, — отвечаю я, снимая пиджак и вешая его на спинку кожаного кресла для чтения. — Я в порядке.
— Клянусь, этот душ – подарок богов, — говорит она, проходя через арочный дверной проём и насухо вытирая полотенцем свои длинные светлые волосы. — Возможно, мне придётся пользоваться им дважды в день.
— Им можно наслаждаться. Пользуйся им так часто, как тебе нравится, — говорю я, мой взгляд скользит вниз по её телу.
На ней снова одна из моих футболок. Она кажется ей слишком большая, так как закрывает верхнюю часть бёдер, и я знаю, что под ней только трусики. С тех пор как я привёз её сюда, это всё, в чём она спит. Я не могу понять, делает ли она это, чтобы чувствовать себя комфортно, или же пытается свести меня с ума. Если это её цель, то её план работает.
Она опасно соблазнительна: её соски просвечивают сквозь мягкий хлопок, а накачанные ноги открыты для обозрения. Она чувственна, даже не прилагая усилий. Увидев её в моей одежде, я испытываю собственническое желание, которого никогда раньше не испытывал ни к одной женщине.
Присутствие её в моей постели каждую ночь не помогает, даже если я знаю, что она всего в нескольких дюймах от меня и мне было бы чертовски приятно чувствовать её в своих объятиях. Отворачиваясь от неё, я прижимаю ладонь к своему набухающему члену, чтобы сдержать возбуждение. Только после того, как я снова беру себя в руки, я начинаю расстёгивать рубашку.
— Всё в порядке? — Спросила она.
— Да, просто планирую, — ответил я, стараясь сосредоточиться на делах и не представлять её обнажённой и мокрой в моём душе, прижатой к стене, пока я заявляю на неё свои права. — У тебя же собеседование.
— Ой.
Тяжёлая тишина позади меня подсказала мне, что она перестала двигаться. Это безмолвный признак того, что она всё ещё сомневается, стоит ли мне помогать. Это единственное, что я могу понять о её чувствах, потому что с тех пор, как Линдси прибежала ко мне за защитой, она была для меня закрытой книгой.
Снимая рубашку, я оглянулся на неё и поймал её взгляд, скользящий по моим плечам, вдоль позвоночника и вниз по спине. Краска залила её щеки, прежде чем она снова подняла глаза, чтобы встретиться с моими, а затем быстро отвела их.
После той ночи в "Подземелье" между нами не произошло никаких изменений, хотя скрытая напряжённость с тех пор только усилилась. Однако Линдси воздвигла вокруг себя стены, и, как бы сильно я ни желал её, я понимаю, что будет лучше, если я не пойду по этому пути.
Я оказался слишком восприимчив к её чарам, и если бы я сделал её своей, это только убило бы её. Лучше не спускать с неё глаз, пока убийство не свершится. Тогда, надеюсь, я смогу позволить ей вернуться к нормальной жизни, которая станет безопаснее, когда я перестану быть её частью.
Я просто надеюсь, что в конце концов удастся освободить Линдси. Я не сомневаюсь, что она возненавидела бы меня, если бы я держал её здесь взаперти бесконечно, даже если бы я делал это ради её безопасности.
— Это должно было быть хорошо, — напоминаю я ей, когда она по-прежнему ничего не говорит. — Чем скорее ты получишь нужную мне информацию, тем скорее сможешь вернуться домой.
— Хорошо, — говорит она, разворачивается и исчезает обратно в ванной.
Я не должен позволять этому беспокоить меня, но я не могу перестать думать об этом. Я следую за ней к открытой двери, скрещиваю руки на груди и прислоняюсь плечом к стене. Она с излишней силой проводит щёткой по волосам, не отрывая взгляда от зеркала и наблюдая за своей работой с большей сосредоточенностью, чем это необходимо.
— Ты согласилась помочь, — напоминаю я.
Линдси швыряет щётку на прилавок и хватается за край, когда наши взгляды встречаются в зеркале.
— Это не значит, что я должна радоваться тому, что стала соучастницей убийства, не так ли? — Бросает она вызов.
Между нами возникает напряжение, и в комнате, и без того наполненной паром, становится ещё жарче, когда я смотрю ей в глаза. В воздухе витает её аромат, цветочно-фруктовый и слишком соблазнительный. Ей нужно уединение.
Вздохнув, я разжимаю руки и встаю.
— Ты права.
Когда я поворачиваюсь, чтобы вернуться в спальню, мне кажется, что я замечаю в глазах Линдси лёгкий проблеск сожаления. Но я не останавливаюсь, чтобы проанализировать свои чувства. Оставив её наедине с собой, я переодеваюсь в боксёры и простую чёрную футболку. Обычно я сплю в одних боксёрах, но в этот раз я стараюсь не усложнять ситуацию больше, чем необходимо.
Вскоре после этого Линдси заканчивает свои ночные дела в ванной, и я следую её примеру, умываюсь и чищу зубы, прежде чем вернуться в спальню. Она уже свернулась калачиком под одеялом, спиной к моей стороне кровати, и только лампа на прикроватном столике освещает мой путь. Я вижу, что она всё ещё не спит, по напряжённой линии её плеч, но позволяю ей притвориться спящей, а сам, не говоря ни слова, проскальзываю на свою половину кровати. Пространство между нами чётко обозначено декоративной подушкой, которую она перевернула вдоль и засунула под одеяло, чтобы обозначить границу между нашими территориями.