— Разве я давал тебе повод думать, что тебе не понравится то, что я с тобой сделаю, зайка? — Спрашивает он, продолжая ласкать губами мой пупок.
— Нет, — выдыхаю я, прогибаясь в спине от его нежных прикосновений.
— Я обещаю, что тебе понравится всё, что я с тобой сделаю, и я не буду давить на тебя сильнее, чем ты сможешь вынести. Ты мне доверяешь?
Удивительно, но я верю ему. Макс может показаться человеком, способным на многое, но, когда дело доходит до моего тела, я доверяю ему. Он никогда не причинит мне вреда, и я знаю это. Однако я не уверена, готова ли я дать ему ещё больше власти над собой. Мне кажется, что у него и так слишком много возможностей.
— Мы могли бы использовать стоп-слово, — предлагает он, продолжая покрывать поцелуями мой живот.
— А мне нужно стоп-слово? — Спрашиваю я, чувствуя, как по моей коже пробегают мурашки от страха и возбуждения, в то время как Макс продолжает свою ласку.
Он переносит свой вес, выпрямляясь, чтобы встать на колени передо мной, и я чувствую, как пересохло у меня во рту. Мои мысли путаются, когда он, схватив подол своей рубашки, одним плавным движением снимает её через голову. То, что я мельком увидела в его кабинете, бледнеет по сравнению с тем, что я вижу сейчас.
Он словно высечен из мрамора: его рельефный пресс завершается глубоким V-образным вырезом, который исчезает в верхней части его джоггеров. Его широкая мускулистая грудь покрыта черными чернилами. Татуировки, словно змеи, вьются по его рукам и плечам, замысловатые и завораживающие изображения смерти и разрушений, окутанные клубящимся дымом.
— Если тебе будет так удобнее, — говорит он хрипло. — Это гарантия того, что, если ты произнесёшь стоп-слово, я немедленно прекращу то, что делаю.
Я настолько очарована красотой его тела, что не сразу осознаю смысл его слов. Затем мой взгляд останавливается на его лице, когда он, опустившись между моих бёдер, кладёт мои колени себе на плечи.
— А слово "стоп" не сработает? — Спрашиваю я, натягивая ремень на запястьях, когда его горячее дыхание касается моего клитора, заставляя меня желать, чтобы он оказался внутри меня.
Его глаза темнеют от желания, он глубоко вдыхает, словно мой запах сводит его с ума.
— Стоп – это слишком общее понятие, его можно использовать, не вкладывая в него буквальный смысл. Стоп-слово должно быть таким, которое ты обычно не произносишь, — мрачно говорит он.
Макс представляет собой настоящую опасность. Чем дольше я нахожусь рядом с ним, тем более притягательной становится эта угроза. У меня возникает ощущение, что он - Аид, который вот-вот утащит меня в подземный мир, но, в отличие от Персефоны, я не уверена, что хочу сопротивляться. С каждым его мрачным обещанием я осознаю, что удовольствие будет лишь усиливаться.
— Например, "граната"? — Предлагаю я, и в моей груди закипает юмор, когда тема идеально соответствует сравнению, которое приходит мне в голову.
Он смеётся, мягко и низко, и звук его смеха словно вибрирует у меня под кожей. Я задыхаюсь, когда он проводит языком от моего влажного входа к клитору, а его кончик скользит между моих складочек.
— Точно, — произносит он.
Я тяжело дышу, моя кожа гудит от предвкушения, а пальцы сжимаются в кулаки, когда мой клитор пульсирует. Губы Макса заставляют меня изнывать от желания, его дыхание доводит меня до безумия, и я, кажется, не могу подобрать слова из-за тумана возбуждения, затуманивающего мои мысли.
— Я предлагаю тебе сделку, — игриво говорит он, его дыхание щекочет мой клитор, заставляя меня извиваться от желания. — Если я смогу довести тебя до оргазма своим ртом меньше чем за минуту, ты позволишь мне сделать все, что я захочу.
Моё сердце бешено колотится, разрываясь между страхом и восторгом. Но что-то в Максе заставляет меня рискнуть и наплевать на последствия.
— Хорошо, — шепчу я, и тут же вскрикиваю от неожиданности, когда его губы накрывают мой клитор.
Жар разливается по моему телу, когда его язык начинает кружить вокруг чувствительной точки, посылая электрические разряды по позвоночнику. Моя спина выгибается на кровати, голова откидывается назад, а руки сжимают простыни, удерживая меня. Это заставляет меня чувствовать себя беспомощной, но в то же время я испытываю странное облегчение от того, что моё удовольствие полностью в его руках.
Макс издаёт одобрительный звук, его пальцы нежно сжимают мои бёдра, когда он начинает облизывать меня, выбирая темп, который заставляет меня извиваться под ним. Мои колени дрожат от нарастающего наслаждения, и я прижимаюсь к его губам, хотя и понимаю, что он может выиграть пари, если я не смогу сдержаться. Я начинаю сомневаться, хочу ли я этого.
— Макс! — Вскрикиваю я, и в этот момент он вводит в меня два пальца, почти доводя меня до оргазма.
Он повторяет этот ритм, его язык нежно ласкает мой клитор, и я содрогаюсь, балансируя на грани наслаждения. Он посасывает мою пульсирующую плоть, и я не могу сдержать стоны, полностью погружаясь в мир удовольствия.
Я сжимаюсь вокруг его пальцев, выгибаясь навстречу его руке и губам, извиваясь в экстазе. Запрокинув голову, я тяну за ремень, пока он проникает в меня, погружая пальцы глубже, заставляя меня прижиматься к его губам.
Когда я падаю обратно на кровать, я понимаю, что это мгновение длилось всего лишь мгновение, и тяжело дышу, чувствуя, как моя кожа покалывает от нервного напряжения.
Макс отпускает мой клитор и поднимает голову, его улыбка становится самодовольной, а глаза горят от предвкушения.
— Ты сводишь меня с ума, когда произносишь моё имя, зайчонок, — бормочет он.
Он крепко обхватывает меня за бёдра и с такой силой переворачивает на живот, что у меня кружится голова, и я вскрикиваю от неожиданности. Затем он приподнимает меня и ставит на колени, мои руки оказываются вытянутыми над головой, щека прижата к кровати, спина выгнута дугой, а задница приподнята. Я полностью обнажена перед ним, ноги раздвинуты настолько, что я могу сохранять равновесие, а Макс, не переставая двигаться, раздвигает мои складочки пальцами, проводит ими от клитора к влажному входу и обратно.
Я задыхаюсь, мои щеки пылают, когда он начинает кружить по моей заднице, распространяя возбуждение вокруг моего тугого входа.
— Кто-нибудь когда-нибудь трахал тебя здесь раньше, зайчонок? — Спрашивает он.
— Нет, — отвечаю я, и одна мысль об этом причиняет мне боль, но удовлетворение в его взгляде заставляет мой желудок трепетать.
— Нам придётся это изменить, — бормочет он, и его палец начинает дразнить мой задний проход, надавливая на него с достаточной силой, чтобы мои мышцы начали напрягаться.
Волнение от того, что я пробую что-то запретное, вызывает прилив холодного адреналина, заставляя моё сердце бешено биться. Хотя вторжение кажется мне чужим и почти болезненным, трепет нервного возбуждения берет верх.
— Ммм, ты такая тугая, — стонет он. — Не думаю, что ты смогла бы принять меня полностью, если бы я сегодня вечером трахнул тебя в задницу, зайка.
Давление ослабевает, и я вздрагиваю, когда его рука исчезает с моей кожи, оставляя прохладный воздух заполнять пустоту. Облегчение смешивается с неожиданным разочарованием. Я не могу представить, как было бы больно, если бы в моей заднице было что-то размером с его член, если мне было больно только от кончика его пальца. Но я также хочу узнать больше о том, какие удовольствия может дарить Макс. Если то, что он показал мне до сих пор, лишь верхушка айсберга, то мне любопытно, насколько это может быть хорошо.
Макс наклоняется надо мной, и его мягкие волосы на груди нежно касаются моей спины. Он тянется к прикроватному столику и выдвигает ящик. Затем кровать прогибается, и он опускается на матрас позади меня.