Свободной рукой я исследую ее тело, касаясь кончиками пальцев нежной кожи, дразня твёрдые кончики сосков и стимулируя ее возбуждение. Рука Линдси скользит вниз по плоскому животу, когда моя ладонь скользит вниз. Мои пальцы находят клитор, и она хнычет, ее мышцы сжимаются вокруг меня, когда я начинаю медленно водить по чувствительной плоти.
Она дрожит, прижимаясь ко мне, и делает прерывистый вдох. Я понимаю, что она готова к большему, когда её бедра начинают покачиваться, прижимаясь к моей руке.
— Маленькая жадина, не так ли? — Дразню я. — Ты готова кончить со мной в своей попке? — Рычу я, мой член набухает и пульсирует в её девственной дырочке.
Линдси кивает, приподнимая голову с кровати, чтобы наши губы встретились в страстном поцелуе. Я полностью поглощён ею, стремясь проникнуть во все уголки её тела. Её всхлипы превращаются в стоны наслаждения, когда я легко вхожу в её тугую попку и выхожу из неё. Мои пальцы движутся в такт с моими бёдрами, а большой палец неустанно ласкает её клитор.
Её тело извивается подо мной с такой приятной истомой, её влажное тепло окутывает меня, словно она создана для моего удовольствия. Всё в Линдси опьяняет меня: от сладкого запаха её нежной кожи до звуков, которые она издаёт, когда я заявляю на неё свои права. Она жаждет наказания, её возбуждают боль и удовольствие, и, чёрт возьми, это лишь усиливает моё желание.
Я должен был забыть Линдси, но вместо этого я не могу перестать думать о ней. Я хочу обладать ею всеми возможными способами, и чтобы она принадлежала только мне. Когда придёт время, я планирую расстаться с ней, но сейчас мне кажется, что я заявляю на неё свои права.
Каждый раз, когда я оказываюсь внутри неё, я хочу сделать её своей. Я мечтаю оставить на её теле свою метку, чтобы ни один другой мужчина не посмел прикоснуться к ней. И когда я кончу в неё сегодня вечером, я хочу быть единственным мужчиной, который будет иметь честь наполнить её своим семенем.
— О, ты так чертовски охуительна, — шепчу я, мои толчки становятся всё интенсивнее, когда меня охватывает животный порыв, а возбуждение становится непреодолимым.
Низкий стон вырывается из груди Линдси, становясь все громче по мере того, как она сжимается вокруг меня, ее тело приближается к пику наслаждения. Ее ногти впиваются в мою спину, когда она прижимается ко мне так, словно от этого зависит ее жизнь. Бедра двигаются подо мной в поисках облегчения, и она полностью принимает мой член, обволакивая его своим теплом.
— Тебе это нравится? — Шепчу я, покусывая ее за ушко. — Тебе нравится, когда я трахаю тебя в попку, зайчонок?
— Да! — Кричит она, содрогаясь от сильного возбуждения.
— Тогда пойдём со мной, маленькая. Черт, я собираюсь наполнить тебя.
Я прижимаю губы к нежной коже за ее ухом, нежно посасывая ее. Линдси кричит, когда ее киска сжимается, а попка охватывает мой член, словно тиски. Удовольствие настолько сильное, что я не смог бы удержаться, даже если бы захотел, но я никогда в жизни не испытывал такого сильного желания кончить.
Толкаясь вперёд, я заполняю ее попку своей спермой, поражаясь тому, сколько ее оказывается внутри. Линдси извивается вокруг меня, ее оргазм длится долго и интенсивно, заставляя меня изливаться в неё, пока моя сперма не растекается по моей пульсирующей плоти.
— Черт, — стону я, прижимаясь лбом к кровати у ее изголовья и оставаясь глубоко внутри неё. Я тяжело дышу, стараясь набрать в лёгкие как можно больше воздуха, чтобы остановить мир, который, кажется, вращается вокруг меня.
Оргазм был настолько сильным, что перед глазами у меня замелькали черные точки. И теперь, когда я закончил, все моё разочарование словно растворилось, сменившись глубоким чувством триумфа, от которого учащается пульс.
Линдси издаёт хриплый смешок, который превращается в хныканье, когда я продолжаю двигаться внутри неё. Её гнев, кажется, тоже исчез, и выражение лица смягчается от тёплого удовлетворения. Губы изгибаются в ленивой улыбке, от которой у меня щемит в груди.
— Это было... — Она качает головой, подбирая подходящее слово, и выдыхает через нос.
— Хорошо? — Предлагаю я с тихим смешком, медленно выходя из неё.
Дрожь пробегает по ее телу, тихий вздох срывается с ее губ, и этот безмолвный протест заставляет меня снова затвердеть.
— Это гораздо лучше, чем просто хорошо, — признается она, и ее щеки покрываются нежным румянцем.
Я ухмыляюсь и наклоняюсь, чтобы коснуться губами ее губ.
— Я собираюсь принять душ. Не хочешь присоединиться?
Линдси стонет, и мой член дёргается, набухая у меня на ноге.
— Я не уверена, что смогу пошевелиться, — говорит она, когда я поднимаюсь с кровати, и на одно восхитительное мгновение мне открывается прекрасный вид на ее раздвинутые бедра, блестящие розовые складочки и мою жемчужную сперму, сочащуюся из ее тугой дырочки. Затем она лениво переворачивается на бок и придвигается к краю кровати. — Но принять душ, это неплохо, и мне, наверное, стоит помыться.
Встретив ее на краю кровати, я беру ее за руку и помогаю встать на ноги, обнимая за талию, пока ее обнажённая кожа не соприкасается с моей. Мы оба мокрые от пота, и влага между нами постепенно остывает, когда я наклоняюсь для очередного поцелуя.
— Я могу помочь с этим, — шепчу я ей в губы.
Линдси отстраняется, нежно проводя пальцами по моим грудным мышцам, и смотрит на меня сквозь густые ресницы.
— Мы просто развлекаемся, да? — Задаёт она вопрос, который вызывает у меня смутное беспокойство. Это никогда не должно было быть чем-то серьёзным, но мне кажется, что я постепенно приближаюсь к опасной грани, и мне нужно быть осторожным, чтобы не переступить ее.
— Мы просто развлекаемся, — подтверждаю я, осторожно снимая ее очки двумя пальцами. Наклонившись, чтобы положить их на прикроватный столик, я открываю ящик и достаю презерватив.
Её взгляд загорается, когда она наблюдает за тем, как я беру пакетик из фольги. От яркости её голубых глаз, словно Балтийское море, я становлюсь твёрдым, как скала. Обхватив её за бёдра, я поднимаю её, и она обвивает меня ногами. Её губы находят мои, и я несу её в душ.
ГЛАВА 16
ЛИНДСИ
Я резко просыпаюсь и, тяжело дыша, пытаюсь прийти в себя. Мой желудок снова начинает болеть, и я понимаю, что именно это и стало причиной моего пробуждения. Быстро вскочив с кровати, я спешу в ванную. К счастью, я успеваю как раз вовремя: закрыв за собой дверь туалета, я падаю на колени, откидываю волосы назад и опустошаю содержимое желудка в унитаз.
На обратном пути рагу, приготовленное Леной, кажется мне уже не таким вкусным. Я издаю стон, когда рвотные позывы становятся сильнее, пока меня не начинает тошнить. Только тогда спазмы немного утихают. Когда первые приступы тошноты проходят, я опускаюсь на холодный кафель и, тяжело дыша, прислоняюсь к стене позади себя.
Возможно, у меня пищевое отравление? Хотя, учитывая мастерство Лены в кулинарии, это кажется маловероятным. Особенно учитывая, что Макс всё ещё крепко спит, совершенно не переживая о моём состоянии. Возможно, это просто проблемы с желудком. У меня действительно всё болит, но пульсация между бёдер намекает, что это может быть последствием бурной ночи любви.
И всё же, как я могу быть больна, если Макс здоров? Если не считать Лены, а теперь и Киры, которая, кажется, не болеет, он, единственный человек, с которым я общаюсь уже почти два месяца.
Я уже потеряла счёт времени, сколько я была пленницей Макса, но в первом доме я провела, вероятно, около недели. И я уверена, что была одна в его доме в течение шести недель, так что вряд ли я могла простудиться, если он здоров.
Последняя мысль заставляет меня растеряться, и моё сердце замирает, когда я начинаю отсчитывать время от нашего сегодняшнего соития до того дня, как, я уверена, Макс привёл меня в свой пентхаус. И снова у меня выходит чуть больше шести недель. Всё это время я была настолько погружена в свою жизнь, что даже не думала о месячных. Но я определённо опаздываю… на несколько недель.