— На дежурстве находятся десять человек, и у всех есть чёткие инструкции не выпускать девушку на улицу ни при каких обстоятельствах. Но ни один из вас не может сказать мне, где она и как выбралась? — Я в ярости, но больше всего злюсь на себя, потому что снова потерял бдительность. В какой-то момент я начал доверять Линдси, когда она сказала мне, что не будет пытаться сбежать. Я сделал это неосознанно, даже не понимая, что творю, и она ускользнула ночью. — Вызовите поисковую группу. Я хочу, чтобы люди прочесали каждый дюйм города. Найдите её раньше, чем это сможет сделать кто-либо другой.
Если люди Лучано снова найдут Линдси и схватят её, я не сомневаюсь, что он с ней сделает, или Эмилиано, если ему повезёт её встретить. По моему телу пробегает сильная дрожь, и я напрягаюсь, становясь жёстким. Линдси лучше молиться, чтобы я нашёл её первым, и когда я это сделаю, она никогда не забудет о наказании, которое я ей назначу.
— Да, сэр, — говорит Генрих, шагая впереди, а мои люди поворачиваются к лифту, ведущему из моей квартиры.
Но прежде, чем они достигают дверей, лифт издаёт тихий звук и открывается. Линдси стоит передо мной, босая и одетая лишь в мою футболку, которая висит на ней, как на вешалке. Ее соски натягивают белую ткань, и мой член набухает у бедра.
Щеки Линдси раскраснелись, губы приоткрыты, а волосы растрепались, словно подхваченные сильным ветром. Если не считать мурашек, покрывающих ее обнажённые руки, она выглядит совершенно нормально, совершенно невредимой. Одна рука тянется вверх, чтобы обхватить противоположный бицепс, прикрывая грудь, когда наши глаза встречаются. Она прикусывает губу, колеблясь, прежде чем выйти из лифта в вестибюль.
— Привет, — тихо говорит она, прежде чем взглянуть на моих мужчин.
Они застыли на полпути, не зная, что делать теперь, когда человек, на поиски которого я их послал, только что вошёл в мою парадную дверь, как ни в чем не бывало.
— Убирайтесь, — рычу я, не сводя глаз с Линдси, но нет никаких сомнений в том, с кем я разговариваю.
Мои люди, не говоря ни слова, окружают её стройную фигуру, пытаясь поместиться в лифт, чтобы все могли спуститься одновременно. Линдси стоит неподвижно, нервно переминаясь с ноги на ногу, в ожидании, пока за ней закроются двери.
Глаза Линдси расширяются от страха, их балтийская синева темнеет, и она делает шаг назад.
— Прости. Я думала, что успею вернуться до того, как ты проснёшься.
— Ты издеваешься надо мной? — Ярость пронзает моё тело, и я стискиваю зубы, отчаянно пытаясь сдержать свой гнев.
Она не ответила на мой вопрос. Вместо этого её ответ вызвал только десять новых. Я на грани срыва, потому что каждый раз, когда я отворачиваюсь, Линдси снова предаёт моё доверие. Я был почти в отчаянии, что кто-то может забрать её, и всё это время она была сосредоточена на том, чтобы вернуться до того, как я замечу её отсутствие?
— Ты здесь не просто так, Линдси. Ты умоляла меня о защите. Ты сказала, что сделаешь всё, что угодно. Ты знала, что тебе нельзя уходить, но, чёрт возьми, ты всё равно это сделала. Ты хоть представляешь, сколько людей тебя ищут? Ты имеешь хоть малейшее представление о том, что произошло бы, если бы они тебя нашли?
Краска медленно отхлынула от лица Линдси, и она отступила ещё на шаг.
— Я знаю. — Её голос прерывается, и она нервно поёживается. — Я.… кто-то действительно следил за мной, — выдыхает она, обхватывая себя руками, словно защищаясь.
Я фыркаю и разочарованно качаю головой, когда вся картина обретает чёткость.
— Итак, ты прибежала обратно, чтобы спрятаться за моей спиной.
— Прости, — повторяет она. — Мне не следовало уходить.
Губы Линдси сжимаются, и она умолкает, как в тот раз, когда я впервые допрашивал ее в подвальной камере, куда я ее заточил. Внутри меня бушует раскалённая ярость, настолько подавляющая и взрывоопасная, что если я не избавлюсь от неё, то, кажется, сойду с ума.
С рычанием я хватаю огромную вазу с цветами, стоящую на центральном столе, и запускаю ее через всю комнату. Линдси вздрагивает, ее плечи напрягаются, когда фарфор разбивается о стену позади неё, а вода и свежие цветы разливаются по мрамору.
— Черт возьми, я пытаюсь защитить тебя! Я, черт возьми, делаю все возможное, чтобы сохранить тебе жизнь, и что я получаю в благодарность? — Кричу я.
— Макс, я... — Слезы блестят в ее глазах, но слова Линдси замирают в очередном вакууме молчания.
Я сделал глубокий вдох и медленно выдохнул через нос, пытаясь успокоить бушующий гнев, пульсирующий в моих венах. Мне нужно взять себя в руки, потому что я не могу прикоснуться к ней, пока не буду уверен, что контролирую ситуацию. Но после того, что она только что сделала, у меня нет ни единого шанса не наказать её. Когда шум в ушах утих, я сделал шаг к ней, но Линдси отступила назад.
— Что ты собираешься со мной делать? — Прошептала она, бросая взгляд в сторону лифта, словно размышляя о побеге.
— Я собираюсь убедиться, что ты больше никогда не уйдёшь, — прорычал я, сокращая расстояние между нами быстрее, чем она успела среагировать. Подхватив её на руки, я перекинул её через плечо и направился прямо в спальню.
— Макс! — Воскликнула она, ударяя меня кулаками по спине, пока я нёс её, словно мешок с картошкой. — Макс, поставь меня на землю!
Нахмурившись, я шлёпнул её по ягодице. Упрямая. Линдси вскрикивает, её бедра дёргаются, когда она пытается вырваться.
— Пожалуйста, Макс, — умоляет она, но желание сопротивляться покидает её, когда она осознает, что это бесполезно.
Пинком закрыв за нами дверь спальни, я останавливаюсь у изножья своей кровати и бросаю её на неё.
— Не двигайся, чёрт возьми, ни на дюйм, — приказываю я, указывая на неё и заставляя её замереть под моим свирепым взглядом.
Линдси упирается ладонями в матрас, а ее ноги наполовину подтянуты к груди, словно она пытается отдалиться от меня как можно дальше. Эта мысль вызывает у меня боль в груди и пульсацию в голове. Возможно, именно в этом и заключался ее план – сбежать и осознать, что это не сработает, когда она увидит, что кто-то преследует ее, как это уже было в прошлый раз.
Все ночи, которые она проводила в моей постели, все эти интимные ужины и другие моменты, которые мы делили вместе, я обманывал себя, думая, что это для неё что угодно, только не тюрьма. Но иначе и быть не может. Я всего лишь монстр, который держит ее в плену. Однако она не представляет, насколько ужасным я могу быть.
Наклонившись к изножью кровати, я тянусь к одному из ремней, уже прикреплённых к раме. Затем я хватаю Линдси за лодыжку и перетягиваю ее через кровать к себе. Ее футболка задралась, обнажая каждый дюйм ее идеальных ног, а прозрачные, дерзкие зелёные кружевные трусики почти не оставляют простора для воображения.
Дыхание Линдси сбивается, её глаза округляются, но прежде, чем она успевает отстраниться, я обхватываю её руку шёлковой тканью.
— Что... — начинает дрожать она, пытаясь ослабить фиксатор, но обнаруживает, что он крепко держит.
Я быстро подхожу к ней, удерживая на месте, и действую с отточенной точностью. Хотя она сопротивляется и громко протестует, мне не составляет труда одолеть ее. Линдси, может быть, и сильная, и подтянутая, но со мной ей не справиться.
— Макс, ты меня пугаешь, — выдыхает она, когда я фиксирую и вторую ее руку.
— Хорошо. — Какая-то часть меня желает, чтобы она боялась меня. Очевидно, что она не осознает, на что я способен, и что мой мир может с ней сделать. Если заставить ее бояться меня – это то, что нужно для ее безопасности, то я стану источником ее ночных кошмаров.
Линдси извивается в своих оковах, лёжа поперёк моей кровати, словно морская звезда. Ее мышцы напрягаются, а спина выгибается в попытке вырваться. Когда я выпрямляюсь, чтобы проверить, хорошо ли закреплены ремни, мой член набухает от осознания того, что она полностью в моей власти.