— Оно принадлежало моей матери, — говорит Макс, и от его глубокого голоса по моей спине пробегают мурашки.
Я чувствую, как мои ладони потеют, и прячу их на коленях, не в силах сдержать своего восторга.
— Оно просто потрясающее, — признаюсь я, взглянув на него, стоящего рядом со мной.
Его губы изгибаются в нежной улыбке.
— Моему отцу всегда нравились щедрые жесты, особенно в отношении моей матери. Надеюсь, ты не возражаешь. Это было единственное, что я смог придумать в кратчайшие сроки.
— Я буду бережно хранить его, пока не смогу вернуть, — уверяю я его, и моё сердце трепещет от осознания того, насколько важен для меня этот подарок. Внезапно носить его становится для меня не просто обязанностью, а настоящей ответственностью.
На лице Макса мелькают эмоции, но так быстро, что я не успеваю их понять, прежде чем они исчезают. Он коротко кивает в знак признательности и отворачивается, чтобы посмотреть на машины за окном.
Остаток пути обратно в пентхаус проходит в таком же напряжённом молчании, как и по дороге в церковь. По мере того, как мой дискомфорт нарастает, я не могу не задаться вопросом, не жалеет ли он уже о том, что женился на мне. Он не выглядит очень довольным этим.
Его водитель открывает передо мной дверцу машины, и когда я выхожу, Макс уже рядом, чтобы проводить меня внутрь. Он не кладёт руку мне на поясницу, и я ощущаю отсутствие его прикосновения в пронизывающем холоде, который проникает сквозь ткань моего платья, словно обратный отпечаток его тёплой ладони. Я даже не знаю, хочу ли я, чтобы он прикасался ко мне, но всё же тот факт, что он этого не делает, вызывает во мне боль, от которой у меня сводит живот.
— Я не планировал ничего особенного на ужин, — говорит Макс, когда мы вместе пересекаем вестибюль. — Но Лена готовит, так что я уверен, что всё будет вкусно.
— Её блюда всегда превосходны, — уверяю я его с натянутой улыбкой, когда мы заходим в лифт.
Двери за нами закрываются, и мы с Максом снова остаёмся наедине. Тяжесть моего нового титула его жены кажется мне ужасно сюрреалистичной. Все наши отношения со вчерашнего дня были напряженными, даже неловкими и сугубо официальными. Я не знаю, из-за того ли, что я сделала, или из-за того, что он сделал со мной, или из-за нашего расставания, но у меня такое чувство, что он избегает меня с тех пор, как Лучано вломился в его пентхаус. А теперь он просто обсуждает, что будет на ужин в этот вечер, когда наша свадьба заставляет меня нервничать. За все время, что я провела с Максом за последние несколько месяцев, ничто не казалось мне менее естественным, до сих пор.
Когда мы выходим из лифта, в пентхаусе царит атмосфера тихого ожидания. Я задерживаю дыхание, испытывая неприятное ощущение, что всё изменилось, хотя на первый взгляд всё осталось прежним. Пока нас не было, кто-то заменил вазу с цветами, и свежий букет в пастельных тонах розового, голубого и жёлтого цветов выглядит потрясающе. От запаха жареного мяса у меня текут слюнки, и мы направляемся через гостиную на кухню, привлечённые соблазнительным ароматом.
Лена с улыбкой поднимает голову, и её глаза округляются, когда она замечает моё платье. Затем её взгляд скользит вниз, к массивному камню на моём безымянном пальце, прежде чем снова вернуться к моему лицу.
— Ты прекрасно выглядишь, Линдси, — говорит она, с любопытством глядя на Макса. Её губы приоткрываются, как будто она хочет сказать что-то ещё, но в последний момент передумывает.
— Спасибо, Лена, — отвечаю я с улыбкой.
Я устремляю свой взгляд на своего новоиспечённого супруга и пытаюсь сдержать дрожь, которая охватывает меня, когда я замечаю, что он наблюдает за мной. Нетрудно догадаться, что скрывается за жаром в его глазах, потому, как они медленно скользят по моему телу. Он желает меня, и осознание этого заставляет меня почувствовать жар ещё до того, как я успеваю понять, что это значит. Я тоже хочу Макса, я всегда желала его. С того самого момента, как мы впервые встретились взглядами, меня неудержимо влекло к нему.
Тем не менее, я все ещё не совсем уверена, чего хочу. Я не должна поддаваться своему влечению к нему, потому что он ясно дал понять, что не заинтересован в долгосрочных отношениях со мной. Он женился на мне лишь для того, чтобы избавиться от итальянцев. Мы обменялись кольцами и подписали бумаги, но Макс на самом деле не является моим мужем, и наши сегодняшние клятвы не имеют отношения к этому титулу. Мы пообещали быть верными друг другу на всю жизнь, и я знаю, что Макс не стремится к этому.
Я тоже не уверена, что хочу этого. Сейчас мне нужно думать о ребёнке, и, возможно, лучший способ защитить нашего ребёнка… моего ребёнка, это уехать как можно дальше от Макса. Он уже почти всё сказал о том, что касается моей безопасности, так почему это не относится и к моему ребёнку?
Кроме того, я до сих пор не знаю, как относиться к тому, как он наказал меня так, как вчера. Я могу справиться с болью, если быть до конца честной с собой, мне даже нравится, когда меня связывают и шлёпают. Грубый секс и угрозы наказания заводят меня гораздо больше, чем я предполагала до того, как встретила Макса. Но мне действительно не понравилось, как он лишил меня оргазма, когда я не знала, позволит ли он мне когда-нибудь кончить. Это было больше похоже на психологическую пытку, чем на прелюдию или наказание, которым он подвергал меня раньше.
Мои щеки пылают, я опускаю глаза, не в силах выдержать его взгляд. От его присутствия моя кожа словно загорается, и я с тревогой жду, что будет дальше.
— Думаю, я переоденусь перед ужином, — бормочу я, инстинктивно обхватывая живот руками, словно пытаясь защититься.
— Конечно, — отвечает он, взглянув на меня из-под ресниц. Он лениво отводит глаза от моего лица, его пальцы играют с воротником рубашки, ослабляя галстук на шее. — Лена, я бы выпил перед ужином охлаждённой водки, если ты не против.
Когда он направляется к бару, расположенному вдоль островка, Лена бросает на меня смущённый взгляд, прежде чем вернуться на кухню, чтобы налить ему выпить.
Я быстро сбрасываю туфли на каблуках, наклоняясь, хватаю их и иду по коридору. Мраморный пол холодит мои босые ноги и словно бы говорит, что не прощает прикосновений.
Добравшись до спальни, я закрываю за собой двери и прислоняюсь спиной к прочному дереву, пытаясь переварить то, что услышала. Теперь, когда я осталась одна, реальность моей ситуации обрушилась на меня, и последствия моих действий внезапно стали невыносимо тяжёлыми.
Я замужем. За Максимом Яшковым. По моей коже пробегают мурашки, и я закрываю глаза, пытаясь осознать эту странную новую реальность. Мне не следовало спать с ним. Но когда я думаю о нашей первой ночи вместе, о том, как он заводил меня и воспламенял мою душу, когда наклонял меня над своим столом, в моем животе разливается свежее тепло. Его прикосновения неотразимы и даже вызывают привыкание, и именно из-за них я оказалась в такой переделке.
Если бы у нас не было близости, я бы не стала делать тест на беременность. Я бы не была беременна, и Лучано никогда бы не узнал обо мне.
Я кладу ладонь на свой живот и думаю о новой жизни, которую я дам. Вопрос не в том, хочу ли я сохранить своего ребёнка, а в том, как я собираюсь его защитить. Я боюсь, что не справлюсь с этой задачей. В моих ушах звучат слова Макса, истории о его матери, сестре и племяннице. Что, если у меня будет девочка? Я не хочу, чтобы она росла в таком мире, как этот. Макс тоже этого не хочет, именно поэтому он не собирался жениться. Но, к сожалению, это не решает проблему.
С глубоким вздохом я опускаю руку и, оттолкнувшись от двери, направляюсь к шкафу. Мне приходится приложить некоторые усилия, чтобы расстегнуть платье самостоятельно, но я не хочу просить о помощи. Мне нужно побыть наедине со своими мыслями.