Я переодеваюсь из красивого шёлкового платья в эластичные леггинсы и мягкий синий вязаный свитер большого размера. Дополняю повседневный образ парой уютных носков и возвращаюсь туда, где меня встречает неловкая тишина.
— Ужин готов, — говорит Лена, стоя у кухонной раковины и кивая головой в сторону обеденного стола.
Макс уже сидит за столом, сняв пиджак и галстук и расстегнув воротник. Рукава его белой рубашки закатаны до локтей, открывая татуированные предплечья, что придаёт ему более непринуждённый, но не менее привлекательный вид. Макс в смокинге, возможно, самый сексуальный мужчина, которого я когда-либо видела, и это делает мои противоречивые эмоции ещё более сложными для понимания.
— Не хочешь вина? — Спрашивает он, когда я занимаю стул напротив него.
— Нет, спасибо.
— Что-нибудь покрепче?
В его тоне слышится раздражение, словно крепкий алкоголь, это единственный способ справиться с тем, что мы сегодня пережили, и я чувствую комок в горле. Сейчас было бы неплохо выпить. Это могло бы уменьшить напряжённость между нами, но я не могу.
— Нет, я.… пожалуй, ограничусь сегодня водой. У меня что-то не так с желудком.
Брови Макса слегка приподнимаются, и мой пульс учащается. Надеюсь, он не обратит внимания на этот симптом.
— Наверное, я просто сыта от кофе и не успела как следует поесть. Уверена, после ужина со мной всё будет в порядке.
Он кивает и указывает на мою тарелку, где среди картофельного пюре лежит идеально приготовленный стейк. Зелёная фасоль, обжаренная на пару, выглядит очень аппетитно, и я беру столовые приборы, внезапно ощутив сильный голод.
Стон удовольствия вырывается из моего рта, когда я откусываю от ароматного и нежного филе-миньон. Оно настолько сочное и чесночное, что я думаю, Лена, должно быть, обжарила его на сковороде в масле с травами. Положив руки на стол, я наслаждаюсь искусством её приготовления, пока жую.
Макс слегка улыбается, поднося вилку ко рту.
— Что? — Спрашиваю я.
Он качает головой, опуская взгляд в свою тарелку, словно не собирается отвечать. И когда он снова смотрит на меня, его взгляд напряжен.
— Ты издаёшь особый звук, когда ешь хорошую еду, — отмечает он. — Это... ну, я могу сказать, что ты получаешь удовольствие от вкусной еды.
От пристального взгляда Макса моя кожа словно вспыхивает, и я чувствую, как тепло разливается по шее, заливая щеки, когда осознаю скрытый смысл его слов. Должно быть, я издаю тот же звук в спальне, и это явно возбуждает его.
Моё сердце бешено колотится о рёбра, и я сосредотачиваюсь на своей тарелке с едой, отрезая ещё кусочек стейка и отправляя его в рот, чтобы выиграть время и придумать подходящий ответ. Но я не знаю, что сказать.
Просто сидя рядом с Максом, я чувствую, как меня тянет к нему, но после вчерашнего я не уверена, хочу ли быть с ним. Боль от его отношения ко мне словно тёмная тень повисла в воздухе, и по мере того, как между нами повисает молчание, напряжение возвращается.
Тишину нарушает только стук столового серебра о тарелки, и почему-то это делает её ещё более очевидной. Из-за этого воздух кажется тяжёлым, и я пытаюсь сосредоточиться на наслаждении вкусом своей еды, а не на том, как Макс выпивает свой напиток одним глотком.
— Я ухожу на ночь, сэр, — говорит Лена, переводя взгляд с одного из нас на другого и немного смущаясь в дверях.
— Спокойной ночи.
Она улыбается в последний раз, и затем мы с Макс остаёмся наедине в нашу первую брачную ночь. Нам удаётся закончить трапезу в тишине, и никто из нас больше не пытается её нарушить.
— Я помою посуду, — предлагаю я, вставая, чтобы собрать наши пустые тарелки.
— Благодарю, — отвечает Макс, тоже поднимаясь на ноги. Он берёт наши бокалы и оставляет меня у кухонной раковины, а сам берёт пиджак и уходит в спальню.
Когда я следую за ним, он уже одет в серые спортивные штаны и чёрную футболку, которая подчёркивает его плечи и грудь, демонстрируя мускулистые руки. Вместо того чтобы надеть одну из его футболок, в которых я обычно сплю, я чищу зубы в леггинсах и свитере, не снимая их. Однако я не могу перестать поглядывать на кровать, где мы спали вместе последний месяц.
Я уже давно перестала отгораживаться подушками, и хотя я могла бы восстановить эту границу, я не уверена, что это поможет мне справиться с бурлящим внутри беспокойством, страхом и предвкушением того, что может ожидать Макса в нашу первую брачную ночь. И что я могу натворить, если потеряю бдительность.
Прошлой ночью он так и не пришёл спать, так что это не стало проблемой, но сейчас я чувствую себя как слон в комнате. Выплюнув зубную пасту в раковину, я заканчиваю полоскать рот и подхожу, чтобы прислониться к дверному косяку между ванной и спальней.
Я наблюдаю, как он вешает пиджак в шкаф, и моё сердце бьётся быстрее, когда я решаюсь высказать своё мнение.
— Думаю, сегодня вечером, если ты боишься, что я могу сбежать, тебе стоит запереть меня в гостевой комнате, — говорю я.
Макс напрягается, его плечи опускаются, прежде чем он поворачивается и смотрит на меня.
— Я не хочу спать с тобой в одной постели, — добавляю я, и мои щеки заливает румянец.
Его голубые глаза на удивление мягки, когда он изучает моё лицо, затем медленно кивает.
— Я понимаю, — говорит он, тяжело вздыхая. Выйдя из гардероба, он осторожно приближается ко мне. — Вчера я зашёл слишком далеко. Я позволил своему разочарованию взять верх, но это не оправдание. Мне не следовало так сильно давить на тебя.
Это самое близкое к извинению, которое я когда-либо получу, и когда я смотрю на него снизу вверх, то вижу искренность его сожаления. Он не хотел меня обидеть, но зашёл слишком далеко, и, хотя я не пытаюсь наказать его за это, я замечаю боль в его глазах.
Моё сердце замирает, когда он останавливается передо мной с серьёзным выражением лица. На мгновение мне кажется, что он собирается прикоснуться ко мне, и я задерживаю дыхание от предвкушения. Однако он не делает ни одного движения, и в моей груди щемит от неожиданного чувства отверженности.
— Я не буду приковывать тебя цепями в гостевой комнате, — решает он. — Ты можешь занять кровать. Я буду спать на полу у двери.
Его голос звучит мягко и понимающе, но я чувствую, что он всё ещё не доверяет мне. Он собирается спать на полу, чтобы быть уверенным, что я не сбегу, и это причиняет мне боль. Я киваю, стараясь сдержать слезы, и быстро отворачиваюсь, чтобы он не заметил.
Краем глаза я вижу, как Макс достаёт из шкафа свою подушку и несколько одеял. Он раскладывает их на полу и устраивается поудобнее, готовясь ко сну. В этот момент я задаюсь вопросом, был ли у наших отношений шанс стать по-настоящему искренними, когда ни один из нас, кажется, не способен доверять другому.
ГЛАВА 21
МАКС
— Поужинаешь здесь? — спрашивает Лена, входя в мой кабинет с бокалом охлаждённой водки и тарелкой в руках. Выражение её лица, ставшее таким знакомым за прошедшую неделю после свадьбы, тщательно продумано. Она не задаёт вопросов о том, что происходит между мной и Линдси, и почему Линдси носит обручальное кольцо моей матери, в то время как мы кажемся более далёкими друг от друга, чем в тот день, когда я впервые привёл её сюда. Но я могу сказать, что Лена постоянно задаётся этим вопросом.
— Спасибо, — отвечаю я, освобождая место на своём столе, чтобы она могла поставить тарелку.
— В последнее время ты часто принимаешь пищу в своём кабинете, — мягко замечает она.
Я приподнимаю бровь, глядя на неё.
— У меня все руки заняты работой.
Раньше она никогда не высказывала замечаний по поводу моего расписания, и я знаю, что она пытается разобраться в напряженной атмосфере в доме, не проявляя открытого любопытства.