— Конечно, — отвечает Лена, выпрямляясь рядом со мной. — Я просто подумала... Ладно, не бери в голову. Это не моё дело.
Она поворачивается, чтобы уйти, и быстро делает несколько шагов по комнате.
— Лена!
Остановившись, она поворачивается ко мне, и на её добром лице появляется тревога.
— Ты не можешь просто так сказать что-то подобное и уйти. Что ты хотела сказать?
Лена работает у меня уже довольно долго. В первые годы жизни Киры она была для меня незаменимой. Я тогда не знал, как заботиться о ребёнке, и она взяла на себя роль няни, хотя я нанял её только для помощи с готовкой. Из-за этого она кажется мне почти членом семьи, и я хочу знать, не беспокоит ли её что-то.
Лена сцепляет пальцы перед собой, чтобы перестать теребить фартук.
— Просто ты казался счастливее, когда мисс Пэйн была рядом, поэтому, когда она появилась с этим кольцом, я подумала, что всё будет хорошо. Но с тех пор, похоже, ты только и делаешь, что работаешь. Наверное, я просто надеялась, что ты будешь...
Она замолкает, и румянец заливает её щеки, когда я смотрю ей в глаза.
— Ну, наслаждаться обществом своей невесты, — торопливо продолжает она.
Прочистив горло, я делаю глоток охлаждённой водки, которую она мне принесла.
— Ты права. Это не твоё дело.
Лена краснеет ещё сильнее и отрывисто кивает, прежде чем повернуться, чтобы уйти.
— Но я ценю твою заботу, — добавляю я, когда она подходит к двери. — Если Линдси захочет составить мне компанию, она знает, где меня найти.
— Конечно. — Выскользнув в коридор, Лена закрывает за собой дверь.
Тяжело вздохнув, я откидываюсь на подголовник своего офисного кресла. Я понимаю, что Лена желает мне только добра. За все годы, что я её знаю, она была верным и преданным сотрудником, и ей нравится Линдси. Это очевидно, и я могу понять, почему.
Однако с момента её последнего побега между нами произошла перемена. Я ощущаю, как Линдси отдаляется от меня, и это вызывает у меня смешанные чувства. С одной стороны, я должен быть рад этому. Сохранять дистанцию между нами – лучший способ защитить её, но сейчас я больше, чем когда-либо, сомневаюсь, стоит ли её отпускать.
Я предложил отправить её в Нью-Йорк, потому что не хочу подвергать её опасности, и это по-прежнему так. Но мне не нравится, как развиваются наши отношения. После того как я потерял контроль, она отдалилась от меня, и я знаю, что это моя вина. То, как я наказал её, стало переломным моментом в наших отношениях, и не в лучшем смысле.
С тех пор Линдси стала более рассеянной, чем обычно, предпочитая избегать меня и проводить время в одиночестве. Раньше она, казалось, жаждала моего присутствия, хотя бы для того, чтобы отвлечься от монотонного заточения здесь. Но теперь наши разговоры стали более закрытыми, напряженными и неудобными.
Она усилила свою защиту, и на этот раз я не чувствую себя вправе пытаться её ослабить. Я зашёл с ней слишком далеко, и если она не хочет быть рядом со мной, я не хочу навязывать ей своё присутствие. Однако я также не могу позволить ей просто так уйти из дома, особенно когда Лучано пристально следит за ней. Я знаю, что это так. Он отправил одного из своих людей следить за моим зданием, и, как бы ни раздражало меня это обстоятельство, я понимаю, что в этом есть свой смысл. Ведь он так же увлечён игрой, как и я.
За ужином я возвращаюсь к компьютеру, чтобы сосредоточиться на работе и перестать думать о красивой блондинке, которая, вероятно, заперлась в хозяйской спальне и работает весь ужин, чтобы избежать встречи со мной, как и я с ней.
Когда звонит мой телефон, я поднимаю его, чтобы проверить новое уведомление. Это мой способ оставаться на связи и не позволять Линдси выходить в интернет без моего присмотра. И снова мне приходится активно отбрасывать мысли о ней, когда я открываю электронное письмо с благотворительного вечера, который мы с Лучано решили посетить, так как Эмилиано приглашён туда тоже. Просматривая содержимое письма, я хмурюсь, затем открываю мобильное приложение и набираю номер Лучано.
— Ты не должен был мне звонить, — говорит он своим обычным холодным и собранным тоном.
— Тебе удалось достать нужные билеты? — Спрашиваю я.
— Конечно. — В трубке повисает молчание, пока он обдумывает мой вопрос. — А ты не смог?
— Я разберусь с этим. Главное, чтобы ты и твои люди были на месте.
— Мы готовы приступить к работе. Сообщи, когда твои проблемы будут решены.
Закончив разговор, я кладу телефон на стол и начинаю обдумывать текст письма: «К сожалению, из-за недавних разногласий между вами и одним из наших самых щедрых благотворителей, мы не можем позволить вам посетить мероприятие в этом году. Приносим извинения за возможные неудобства и благодарим вас за ваш любезный вклад».
Очевидно, меня не пригласили на мероприятие из-за того, что произошло в офисе Эмилиано. Он является одним из ключевых спонсоров благотворительного события, которое мы выбрали, и я не сомневаюсь, что он лично потребовал вычеркнуть меня из списка приглашённых после инцидента в его офисе.
Когда я вмешался, чтобы не позволить ему прикоснуться к Линдси, это вызвало бурное негодование. Однако только она и я знаем настоящую причину, по которой я проявил излишнюю физическую активность в тот день по отношению к Эмилиано.
Такие известные люди, как мы, не могут позволить себе потерять контроль и попасть в новости. Когда мы выясняем отношения, это должно происходить за закрытыми дверями, а когда ссоримся, то делаем это в тени, а не на публике, где наши маски вежливости надёжно скрывают наши истинные чувства.
Мои действия не могли не сказаться на мне в конце концов. Я просто не ожидал, что они будут так внимательно следить за списком гостей.
— Блядь.
Я кладу телефон на стол и, откинув волосы с лица, начинаю обдумывать возможные варианты развития событий. Я не сомневаюсь, что моим людям также будет запрещено присутствовать на мероприятии.
Не секрет, что я испытываю сильную ненависть к Эмилиано, и если мне не будут рады на празднике из-за его присутствия, то это затронет всех, кто мне предан. Именно по этой причине я изначально заключил союз с Лучано. Возможно, он, как и я, желает смерти Эмилиано, но на данный момент об этом знает лишь ограниченный круг лиц.
Тот факт, что Лучано и его люди все ещё живы, служит хорошим знаком: никто не подозревает нас в сговоре. С самого начала я понимал, что мне придётся держаться на расстоянии от Эмилиано. Он знает, насколько сильно я желаю его смерти, и воспринимает это очень серьёзно. Я ясно дал это понять, когда перешёл черту, чтобы защитить Линдси.
Оглянувшись на дверь своего кабинета, я собираюсь сесть, когда меня озаряет внезапная идея. Эмилиано не знает настоящего имени Линдси. Когда я отправлял её на собеседование по поводу стажировки, мы придумали для неё вымышленное имя. Таким образом, даже если он узнает её в лицо, её имя не попадёт в чёрный список.
Было бы несправедливо требовать от неё большего, когда она и так многим рискнула ради этого плана. Но я хочу присутствовать при том, как этот больной ублюдок наконец-то встретит свой конец. Больше всего на свете мне хотелось бы продлить его страдания и заставить его молить о пощаде, прежде чем я убью его голыми руками. Но, поскольку этого не произойдёт, я, по крайней мере, хочу увидеть, как он умрёт.
Отбросив гордость, я направляюсь к спальне и стучу.
— Входите, — голос Линдси звучит сдержанно вежливо. Когда я открываю дверь, она поворачивается от своего стола, чтобы встретиться со мной взглядом.
— Привет, — говорю я, останавливаясь на пороге.
— Привет.
Между нами повисает напряжённое молчание, и вновь возникшая неловкость в наших отношениях разливается по комнате, словно мокрое одеяло. Я прочищаю горло, стараясь не обращать внимания на это ощущение, зная, что после недели её прерывистого общения Линдси не собирается первой нарушать тишину.