— По-моему, оно идеально. Спасибо.
Он коротко кивает и нажимает кнопку вызова, прежде чем предложить мне руку. С бьющимся сердцем я принимаю её, и мы молча спускаемся в вестибюль. И снова напряжение, возникшее между нами, напоминает мне о дне нашей свадьбы. Однако сегодня Макс выглядит более рассеянным, как будто его мысли заняты доном Костанцо и тем, что должно произойти.
Я оглядываюсь по сторонам, когда за нами закрывается дверца машины, и наш лимузин отъезжает от тротуара. Я впервые в таком лимузине, но было бы по девчачьи глупо рассказывать об этом, сидя рядом с Максом. Все в нем излучает небрежное безразличие. Без сомнения, он бесчисленное количество раз ездил на лимузинах, и я не хочу давать ему повод не пригласить меня на торжество.
— Ты нервничаешь? – Спрашиваю я. — Из-за сегодняшнего вечера? — Он не рассказал мне никаких подробностей — вероятно, чтобы я ничего не перепутала, и из-за таинственности всего этого я ещё больше нервничаю.
— Нет, не нервничаю. Но я долго ждал этого момента. — Он сжимает кулаки, глядя в окно, а затем на его лице появляется улыбка. — Давай не будем об этом говорить. Я надеялся, что мы сможем приятно поужинать вместе.
Моё сердце начинает биться чаще, и я киваю с улыбкой в ответ.
— Хорошо.
Когда лимузин подъезжает к зданию, где находится Skyline Lounge, я с волнением смотрю на возвышающийся небоскрёб. Макс открывает дверь и выходит первым, протягивая мне руку. Мой пульс учащается, когда я беру его, и я чувствую, как искра предвкушения пробегает по моей ладони и поднимается вверх по руке. Когда я выпрямляюсь, он кладёт мои пальцы на сгиб своего локтя и ведёт меня внутрь.
— Ты когда-нибудь была здесь раньше? — Спрашивает он, когда мы поднимаемся на лифте на верхний этаж.
Я отрицательно качаю головой, и Макс улыбается, его глаза искрятся. Напряжение, возникшее между нами, словно рассеивается, когда двери открываются, и он приглашает меня войти. Двое его охранников идут впереди, оглядывая ресторан, а Макс направляется к стойке администратора.
— Мистер Яшков, — говорит хозяйка, и её лицо проясняется, когда она одаривает его очаровательной улыбкой. Я чувствую острый приступ ревности, и у меня сжимается грудь.
Это странно напоминает мне первое свидание, когда я наблюдаю, как Макс общается с окружающими нас людьми, и меня охватывает чувство неуверенности. До сих пор он не решался появляться со мной на публике, и для меня стало ударом напоминание о том, что другие женщины находят его таким привлекательным. Мои подруги по работе прямо говорили об этом в тот вечер, когда я впервые встретила Макса, и теперь я осознаю, что, как только я уйду, ничто не помешает Максу двигаться дальше.
— Ваш столик готов, если вы проследуете за мной, — с важным видом произнесла хозяйка, перебросив через плечо свой длинный чёрный хвост. Она вышла из-за стойки, демонстрируя облегающую чёрную юбку-карандаш и чёрные лакированные туфли-лодочки.
Меня переполняет удовлетворение, когда Макс, кажется, даже не замечает этого. Вместо этого он с улыбкой смотрит на меня сверху вниз и кладёт свою тёплую ладонь мне на поясницу. От его прикосновения, от того, как его большой палец легко скользит по моей обнажённой спине, внутри меня оживают бабочки, и от этого едва уловимого жеста моя неуверенность тает.
Этот ресторан уникален: он расположен у самого озера Мичиган, и его окна открывают захватывающий вид на город. Каждый столик застелен белоснежной скатертью, а изысканный хрусталь и дорогое столовое серебро создают атмосферу роскоши. Серебряные атласные салфетки, сложенные в замысловатые формы, изящно обрамляют бокалы для вина.
В центре зала на небольшом возвышении стоит маленький рояль, за которым сидит мужчина в элегантном черном фраке и белой рубашке, аккуратно перебирая клавиши. С высоких потолков свисают стеклянные призматические люстры, и я стараюсь не закружиться от восторга, осматривая это великолепие.
Хозяйка ресторана останавливается у нашего столика на двоих, расположенного в тихой нише зала. Она нежно проводит кончиками пальцев по краю стола, как будто бы украшая его, и с лёгкой улыбкой обращается к нам:
— Приятного аппетита. — Её улыбка становится натянутой, когда я занимаю своё место, и она протягивает мне меню в кожаном переплёте. Затем она бросает на Макса последний кокетливый взгляд и оставляет нас наедине.
— На мой взгляд, это самый очаровательный ресторан, в котором я когда-либо бывала, — тихо произношу я, наклоняясь над меню, чтобы лучше рассмотреть его теперь, когда мы одни.
Губы Макса изгибаются в лукавой улыбке, и он заговорщицки наклоняется ко мне.
— Значит, тебе здесь нравится?
— Конечно, что может не нравиться? Если еда хоть немного похожа на атмосферу, я думаю, что, возможно, умерла и попала на небеса.
Он тихо смеётся, его низкий звук звучит мягко и соблазнительно.
— Шеф-повар будет в восторге, если узнает.
— Кто вы, лучшие друзья? — Подшучиваю я, и когда Макс наклоняет голову и приподнимает бровь, у меня отвисает челюсть. — Подожди, это не будет ещё одной ситуацией, когда ты говоришь "я владелец", не так ли?
— В этом есть какая-то проблема? — Спрашивает он.
— Нет, но есть ли в Чикаго бизнес, которым ты не владеешь?
Он снова издаёт этот низкий смешок, и по моей спине пробегает дрожь предвкушения. Сегодняшний ужин наводит меня на мысль, что наши отношения могли бы развиваться в том же направлении, если бы тем вечером я не свернула не в тот коридор в "Подземелье". Если бы вместо этого я снова столкнулась с Максом в VIP-зале и предложила ему выпить. Удивительно, как по-другому могли бы сложиться наши отношения, и мне интересно, как бы все сложилось, если бы я никогда не узнала о Доне Костанцо, или Лучано, или о темной стороне мира Макса.
— Да, есть много заведений, которыми я не владею, — говорит он, — но я подумал, что тебе может понравиться ресторан, отмеченный звездой Мишлен, где ты сможешь поужинать в последний раз в Чикаго. Большинство из них нужно бронировать за несколько месяцев вперёд.
Широко раскрыв глаза, я оглядываю комнату свежим взглядом.
— Это... действительно заботливо, — говорю я, поворачиваясь к нему. — Спасибо.
— Если быть откровенным, для меня это тоже очень важно. До встречи с тобой я никогда не думал, что могу получать столько удовольствия от того, что кормлю кого-то вкусной едой.
В его глазах снова появляется тот игривый огонёк, и от этого у меня внутри всё трепещет.
— Итак, что здесь особенного? — Спрашиваю я, и вопрос звучит так, что у меня перехватывает дыхание, когда я смотрю на одностраничное меню, чтобы отвлечься.
— Все вместе. Выбирай, что тебе больше нравится, если только ты не хочешь попробовать что-то из каждого блюда.
В его тоне слышится юмор, и когда я прикусываю губу, виновато поглядывая на него из-под ресниц, он действительно смеётся. Наверное, это больше, чем я смогу съесть, но я умираю от голода после того, как всё утро меня периодически тошнило. И когда я ещё получу подобное предложение? В ресторане, отмеченном Мишлен, не меньше.
— Вы готовы сделать заказ? — Спрашивает наш официант, одетый в безупречно отглаженный строгий костюм. Его светлые волосы зачёсаны назад, открывая гладко выбритое лицо.
— Мы возьмём всего по чуть-чуть, что есть в меню. И бутылку каберне совиньон Screaming Eagle 1992 года. Макс берет у меня меню и передаёт его официанту, а я стараюсь не отвлекаться.
— Отличный выбор, сэр, — говорит официант с лёгким поклоном, прежде чем повернуться, чтобы уйти.
— Макс, ты же не серьёзно, — шепчу я. На самом деле я не думала, что он это сделает.
Он поднимает брови.
— Почему бы и нет? Это кажется справедливым, когда я – причина, по которой твоя жизнь перевернулась с ног на голову.
Моё лицо заливает румянец, и я, чтобы занять руки, беру салфетку, и аккуратно разглаживаю её на коленях, чувствуя, как дрожат мои пальцы.