— Ты когда-нибудь вспоминаешь тот вечер, когда мы познакомились? — Спрашиваю я, прежде чем успеваю осознать, что именно собираюсь сказать. Мой румянец усиливается, и я с волнением смотрю на Макса, ожидая его реакции.
— О женщине, которая пробралась в VIP-зал моего клуба и попыталась купить текилу? — С лёгкой насмешкой спрашивает он. — Или о том, как ты мне отказала?
У меня вырывается удивлённый смешок, и я качаю головой.
— Я отказала тебе только потому, что девушки знают, что нельзя просто так брать напитки у незнакомцев в клубе, — говорю я. В этот момент во мне просыпается смелость, и я, поигрывая своим стаканом с водой, признаю: — Но я действительно пожалела об этом после того, как ушла. Я несколько раз возвращалась туда в надежде снова с тобой встретиться.
Между нами словно искрит напряжение, и я чувствую, как Макс смотрит на меня, прежде чем поднимаю глаза и встречаюсь с ним взглядом.
— Я искал тебя, — произносит он тихо, и его голос мгновенно становится серьёзным. — В "Подземелье". Я искал тебя всякий раз, когда бывал там.
— Тогда у меня было совсем другое представление о тебе, — признаюсь я.
Макс наклоняет голову, на его лице появляется любопытство, но, прежде чем он успевает задать вопрос, возвращается наш официант с бутылкой вина, которая, вероятно, стоит больше, чем я могла бы заработать за год. Откупорив пробку, он наливает вино Максу, который с одобрением его принимает. И, прежде чем я успеваю возразить, официант наливает мне бокал. Мне кажется, что было бы ужасным расточительством не выпить это вино, но я тоже не хочу рисковать, а отказ от него сейчас может вызвать подозрения у Макса.
— Что ты подумала обо мне, когда мы встретились? — Спрашивает он, как только наш официант уходит.
— Я подумала, что ты очаровательный, возможно, любвеобильный и, конечно, слишком взрослый для меня, а также опасный.
Он приподнимает брови, словно слегка впечатлённый.
— Насколько опасный?
Я пожимаю плечами и взбалтываю малиновую жидкость в своём бокале.
— Мне показалось, что ты похож на человека, в которого влюбляются женщины.
Между нами повисает молчание, и после паузы Макс делает глоток вина.
— А теперь?
Я хрипло смеюсь и повторяю его движение, поднося бокал к губам, чтобы создать видимость глотка, прежде чем поставить его обратно. Тревога скручивает мой желудок, и я ощущаю вкус алкоголя только по ощущению, которое остаётся на моих губах.
— Теперь я лучше понимаю, что делает тебя таким опасным, — говорю я.
Макс кивает, в его глазах отражается сострадание, и он делает ещё один щедрый глоток вина.
— Мне жаль, что тебя втянули в это.
— Не стоит. — Я удивляюсь, что говорю это от всего сердца. Но если бы всё сложилось иначе, сомневаюсь, что когда-либо узнала бы настоящего Макса. И хотя временами это было болезненно, я чувствую себя в привилегированном положении, зная его таким, каким знаю. Может быть, он и не идеален, но он лучший человек, чем я когда-либо думала.
Мы прошли через многое вместе, и я чувствую, как с каждой минутой становлюсь сильнее.
— Я надеюсь, ты понимаешь, что всё, что я сделал, я сделал ради твоей безопасности, даже если это не всегда было очевидно, — говорит он, явно расстроенный. — И я надеюсь, что в какой-то степени мне удалось завоевать твоё доверие.
Моё сердце сжимается от искренности его слов, и мои чувства к Максу становятся только сильнее. Этот ужин был ошибкой, потому что сейчас я больше, чем когда-либо, не знаю, что делать.
Я не готова к тому, чтобы всё это закончилось.
ГЛАВА 25
МАКС
Я с трудом заставляю себя попробовать ужин, который мы заказали. Однако, судя по радостным возгласам Линдси при виде каждого нового блюда, всё, должно быть, очень вкусное.
Я не могу перестать думать о том, что она сказала: о том, что не сожалеет о случившемся. Я не понимаю, как это возможно, когда она так открыто выражала своё разочарование из-за того, что была моей пленницей. С самого начала она боролась со мной изо всех сил и использовала все возможности, которые у неё были. Но, тем не менее, она может вспоминать о ситуации, в которую я её поставил, без обиды.
Возможно, это изменится, когда она немного отдалится от меня. Но это не мешает маленькому зёрнышку надежды прорасти в моей груди, и мне приходится прилагать все усилия, чтобы вырвать его с корнем, прежде чем всё выйдет из-под контроля.
Наблюдение за тем, как Линдси ест, не приносит мне утешения. Я никогда не встречал человека, который бы так наслаждался едой, как она. Её удовольствие от процесса приготовления пищи вдохновляет и меня, и совместные трапезы с ней всегда поднимают мне настроение, даже когда дела идут не очень хорошо.
Сегодня вечером кажется, что все барьеры, которые мы возвели за последние несколько недель, рухнули. Мы разговариваем, как раньше, шутим и флиртуем. Было бы почти невозможно удержаться, когда Линдси одета в такое платье. Она – самое прекрасное создание, которое я когда-либо видел, и каждый раз, когда я замечаю камень на её пальце, я задумываюсь о том, что могло бы быть, если бы мы жили в какой-то альтернативной вселенной.
— Я серьёзно, больше не могу есть, — настаивает Линдси, когда я подвигаю к ней через стол мусс из маракуйи. Её смех наполняет комнату, и я снова толкаю десерт в её сторону. — Ладно, хорошо, но только если ты доешь его, — говорит она с улыбкой.
От звука её смеха у меня перехватывает дыхание, и я с ухмылкой осознаю, что за этот ужин улыбался больше, чем за все последние недели.
— Договорились, — говорю я, наблюдая, как она зачерпывает ложкой нежный кусочек и отправляет его в рот. Я вижу, как она наслаждается вкусом, и мой частичный стояк, который я испытывал на протяжении всего ужина, становится ещё более очевидным.
Мне чертовски нравится наблюдать за тем, как Линдси ест. Я наслаждаюсь этим почти так же сильно, как вкусом ее киски, отчасти потому, что это заставляет меня думать о том, какое выражение лица она делает, когда я оказываюсь внутри неё. Даже если бы я провёл с ней всю жизнь, я не уверен, что когда-нибудь устану от этого зрелища. И у меня щемит в груди при мысли, что, возможно, это последний раз, когда я вижу её такой.
— Макс, — говорит она, слегка приподняв брови, и опускает взгляд на десерт.
— Точно.
Зачерпнув последнюю ложку мусса из маленькой керамической тарелки, я отправляю его в рот. Он лёгкий и кремовый, с идеальным балансом терпкости и сладости. Я знаю, что это исключительный десерт, ещё одна причина, по которой я хотел пригласить её сюда. Но ничто из того, что мы ели сегодня, не сравнится с Линдси, и я просто мучаю себя, напоминая о том, как сильно буду по ней скучать. И всё же, если это моя последняя ночь с ней, я хочу в последний раз насладиться всем, что мне в ней нравится.
— Ты готова идти? — Спрашиваю я, взглянув на часы.
— Да. — Выражение лица Линдси внезапно становится нервным, когда она вытирает губы салфеткой и кладёт её на стол, а затем встаёт.
Я следую за ней, снова кладу руку ей на поясницу и веду к двери. У неё достаточно глубокий вырез на спине, и я вижу ямочки по обе стороны от неё. В очередной раз я понимаю, что сам виноват в том, что это так искушает меня. Это почти мешает сосредоточиться на сегодняшнем вечере. Но, честно говоря, я думаю, что это даже хорошо. Если бы у меня не было Линдси, чтобы отвлекать меня, я мог бы поддаться искушению и убить Эмилиано сам.
— Ужин был восхитительным! — Восклицает Линдси, когда мы садимся в лимузин. Её глаза сияют, когда она поворачивается ко мне. — Спасибо, Макс. Правда!
— Не за что, — отвечаю я. Я чувствую, как её колено слегка касается моего, и когда я опускаю взгляд, разрез её платья распахивается, обнажая одно гладкое, как шёлк, бедро.