— Для начала мы можем закончить то, что начали в моем кабинете, — отвечает он. Сняв запонки со своей рубашки, он с тихим звоном бросает их на кофейный столик и начинает закатывать рукава.
— Ты ошибаешься, если думаешь, что я когда-нибудь позволю тебе прикоснуться ко мне, — говорю я, с трудом сдерживая свой гнев. Я понимаю, что не делаю себе одолжение, разговаривая с ним в таком тоне, но не могу остановиться. Я чувствую себя загнанным в угол зверем, который отчаянно пытается защитить себя всеми доступными способами, и мои слова, это всё, что у меня есть.
Эмилиано тихо смеётся, и его смех эхом отдаётся у меня в спине. Я представляю, как его руки касаются меня, и мне становится нехорошо. Где же все остальные? На самом деле, мне не нравится быть в такой ситуации, но прямо сейчас мне бы очень пригодилась помощь.
— Не позволишь мне? — Спрашивает он, снова беря в руки пистолет. Когда он поднимает его и направляет мне в грудь, кровь отливает от моего лица, а голова начинает кружиться от страха. — Как насчёт того, чтобы ты разделась, и я не буду стрелять в тебя прямо сейчас?
— Ты бы не стал, — выдыхаю я. — Кто-нибудь обязательно услышит.
Эмилиано фыркает и нажимает большим пальцем на курок, взводя курок с тихим щелчком.
— Испытай меня.
ГЛАВА 27
МАКС
— Если хочешь жить, раздевайся, маленькая сучка.
Кровь стучит у меня в ушах, когда я слышу вкрадчивый голос Эмилиано, хоть он и приглушён толстой дверью. Я знаю, что это он, я бы узнал этот голос из тысячи. Я сжимаю удавку на шее охранника, моля его умереть быстрее. Последних двух, которых я убил, я утащил с собой в подсобку, чтобы не привлекать к себе нежелательного внимания. Теперь они лежат на полу у моих ног.
С каждым мужчиной, который меня задерживает, моё разочарование растёт, а страх доводит меня до отчаяния, потому что есть реальная вероятность, что я не успею добраться до Линдси, пока не стало слишком поздно.
— Мы не можем просто поговорить об этом? — Спрашивает она по ту сторону двери.
Услышав её голос, я на мгновение возвращаюсь к реальности. Я впечатлён тем, как спокойно она говорит, хотя она выглядела испуганной, когда Эмилиано выволакивал её из бального зала.
— Я уверена, мы сможем что-нибудь придумать, — говорит она. — Честно говоря, я не так уж ему дорога. Я просто его пленница.
В этом нет ни капли правды, но, если это спасёт ей жизнь, я готов смириться с ложью.
— Ты думаешь, я слепой? Я видел, как он на тебя смотрит. Так что, черт возьми, не играй со мной.
— Уверяю, причинение мне вреда не приведёт к тому, о чём ты думаешь. Как ты думаешь, почему он отправил меня к тебе в офис в тот день? Потому что я одноразовая.
Охранник, которому предстоит долгая и мучительная смерть, отчаянно пытается вырваться из моей хватки. Его пальцы цепляются за мой пиджак, но, судя по фиолетовому оттенку его лица, это всего лишь последняя отчаянная попытка спасти свою жалкую жизнь.
— Твои подруги, кажется, так не считают, учитывая размер этого камня. Но, думаю, мы выясним, кто прав после того, как я отправлю тебя обратно к Максу, — точно так же, как я поступил с его милой племянницей. Хотя я сомневаюсь, что ты такая же невинная, как она, не так ли?
Линдси осыпает его оскорблениями, но Эмилиано, кажется, не замечает этого, и в его голосе появляются нотки веселья.
— Но кто знает? Возможно, мне всё ещё это нравится. Мне, конечно, понравится брать то, что принадлежит ему, и после того, как я использую тебя, возможно, Макс больше не захочет тебя. Он ненавидит меня настолько, что я сомневаюсь, что он будет трахать тебя после меня. Будем надеяться. А теперь снимай это проклятое платье!
Я краснею при мысли, что Эмилиано дотронется до Линдси. В ушах гулко стучит пульс, и я отдёргиваю руку в сторону, резко толкая мужчину. Позвонки хрустят от силы моего удара, и он обмякает. Я бросаю его на пол, не проверяя, жив ли он, и поворачиваюсь к двери.
Я пинаю её ногой, разбивая деревянную ручку с первой попытки. Гнев гонит меня вперёд, и я понимаю, что лучше не входить в комнату без поддержки, вооружившись только кулаками. Я уверен, что мой враг находится внутри, но ничто не помешает мне добраться до Линдси раньше, чем это сделает Эмилиано.
Она стоит в дальнем конце комнаты, как можно дальше от меня и, к счастью, на некотором расстоянии от Эмилиано. Но он наставил на неё пистолет, и она выглядит бледной под своей маской, медленно опуская платье на одно плечо. Она замирает, когда видит меня, и её глаза округляются от страха, а с губ срывается сдавленный вздох. Адреналин бурлит в моих венах, и я начинаю действовать.
Краем глаза я замечаю охранников, стоящих у дверей по обе стороны комнаты. Однако я не придаю им особого значения, поскольку занят другим. Я стремительно сокращаю расстояние между собой и итальянским доном. Он едва успевает обернуться и понять, что заставило Линдси остановиться, как я уже был рядом с ним. Его глаза расширились от удивления, когда я резким движением поднял его руки, направив пистолет в потолок, и выбил его из рук. Пистолет пролетел через всю комнату, с грохотом ударившись о стену, и упал на пол.
Я не стал тратить время на его поиски. Вместо этого я схватил его за воротник рубашки и с силой ударил костяшками пальцев в челюсть.
— Я убью тебя, Костанцо, чёртов ублюдок! — Прорычал я, нанося ему удар кулаком.
Он поднимает руки, чтобы защитить лицо, но ничто не может остановить меня от того, чтобы забить этого человека до смерти голыми руками. Мне безразлично, какой ценой это будет достигнуто. Вся ненависть и бесконечный гнев, которые так долго терзали меня, вырываются наружу, когда я вижу перед собой монстра, посмевшего причинить боль маленькой девочке – моей племяннице. Этот мужчина, вероятно, надругался над множеством невинных девушек, как он пытался сделать это с Линдси.
— Макс! — Кричит она, но её голос словно доносится до меня из далёкого мира. Я не могу остановиться. Я буду бить его до тех пор, пока у него не останется лица, чтобы дышать, и во мне поднимается мрачное чувство удовлетворения, когда я вижу, как кровь окрашивает костяшки моих пальцев в красный цвет.
Три пары сильных рук схватили меня сзади и оторвали от Эмилиано, а я в отчаянии издавал ужасные вопли. Я не знаю, откуда появился третий охранник, но он оказался настолько мощным, что, как бы я ни пыталась вырваться, мне не удавалось избавиться от них.
Каждый раз, когда я вырывался из хватки одного из мужчин, другой тянул меня обратно, удерживая достаточно долго, чтобы все трое смогли схватить меня и снова оторвать от земли.
Костанцо усмехнулся, вытирая кровь с губы, и, убедившись, что она все ещё тычет, повернулся ко мне. Удовлетворение, читавшееся в его глазах, заставило меня захотеть впиться зубами ему в глотку. Я с рычанием бросился на него, но его люди удержали меня, их ноги шаркали по полу, когда я продвигался вперёд на фут, прежде чем они успевали остановить меня.
— Я вижу, ты такой же вспыльчивый и безрассудный, как и всегда, — насмехается Эмилиано. — Жаль, что ты не убил меня, когда у тебя была такая возможность. Думаю, это было бы лучшим, что ты когда-либо испытывал.
— Это мы ещё посмотрим, — рычу я, наклоняясь вперёд, чтобы заглянуть ему в лицо. Ещё немного, и я мог бы ударить его головой.
— Ты ничего не понимаешь, Макс? Этот город и все, кто в нём живёт, принадлежат мне. Чем скорее ты это осознаешь, тем меньше людей пострадает.
Линдси, стоящая позади Эмилиано, начинает медленно двигаться к двери, и моё сердце начинает биться чаще. Я не могу позволить ему увидеть, что она делает, поэтому пытаюсь придумать, как отвлечь его внимание, пока она не сбежит.
— Ты изнасиловал мою племянницу, чтобы доказать, что Чикаго принадлежит тебе? — Спрашиваю я.
— Я не думал, что мне нужно что-то доказывать, когда я взял её, Максим. Я думал, ты понимаешь, что я могу получить всё, что захочу. Проблема в том, что ты когда-то думал иначе, так что давай просто проясним ситуацию. Она практически умоляла об этом, расхаживая в тот день в своём маленьком жёлтом бикини, устраивая для меня шоу.