В ушах снова начинает звенеть, а перед глазами всё плывёт.
— Она была ребёнком, ты, ублюдок. Она всё ещё ребёнок. Конечно, это было не для тебя. Она была достаточно невинна, чтобы думать, что рядом с тобой она в безопасности. И я тот глупец, который позволил ей в это поверить.
Эмилиано ухмыляется.
— У тебя всегда было мягкое сердце. Вот что делает тебя слабым. Женщины любят силу, Макс. Им нужна твёрдая рука, чтобы знать своё место. Вот, я покажу тебе, — говорит он, поворачиваясь, чтобы перехватить Линдси на полпути к двери.
Я снова пытаюсь вырваться, но хватка мужчин слишком сильна. Мой живот сводит от боли, когда он хватает Линдси за волосы, пытаясь остановить её. Она вскрикивает, её руки тянутся к его кулаку, пытаясь облегчить боль, когда он тянет её назад, и она натыкается на его грудь.
Если бы Лучано хотел нам помочь, он бы уже был здесь. Я почти уверен, что он ушёл, возможно, стремясь минимизировать свои потери и не вмешиваться в нашу непростую ситуацию. Это означает, что мы с Линдси остались одни. Но я не могу освободиться от мужчин, которые удерживают меня.
— Почему бы тебе просто не постоять здесь и не посмотреть, как я буду трахать её прелестную маленькую попку? Я покажу тебе, какой влажной она может стать для меня.
Гнев поднимается в моей груди, и я снова пытаюсь вырваться.
Линдси борется изо всех сил, отпуская его руку и пытаясь вцепиться в лицо Эмилиано. Он издаёт болезненный вопль, когда она до крови царапает его ногтями, и на мгновение, когда его хватка ослабевает, я думаю, что она может освободиться. Но он хватает её одной рукой за горло, а другой прижимает её руки к груди, крепко прижимая к себе.
— Ты хочешь, чтобы это было грубо? — Насмехается он, прижимая губы к её уху, и Линдси вздрагивает.
— Отпустите её! — Кричу я, с силой выкручивая руку, чтобы один из людей Эмилиано упал на пол.
В следующий миг я сгибаюсь пополам от удара в солнечное сплетение, который выбивает воздух из моих лёгких. Прежде чем я успеваю прийти в себя, все трое мужчин снова крепко держат меня.
— Что скажешь, милая? Давай посмотрим, что у тебя под этим платьем? — Дразнит Эмилиано, отпуская шею Линдси, чтобы дотянуться до разреза на её платье, который, как мне кажется, внезапно стал слишком высоким.
— Я лучше умру! — Выплёвывает она, пытаясь вырваться.
Его рука замирает на её бедре, пальцы сжимаются в попытке сохранить контроль. Я вижу, как в его голове крутятся мысли: он понимает, что одолеть её не так легко, как казалось на первый взгляд.
Во мне поднимается чувство гордости за свою девочку, вот кто она, – моя девочка. Она единственная женщина в моей жизни, и мне все равно, что придётся сделать, чтобы защитить её от Эмилиано.
— Это можно устроить, — шепчет он, переводя взгляд на пистолет, который лежит на полу посреди комнаты.
Он с такой силой толкает Линдси, что она падает на четвереньки, вскрикивая от боли. Однако она не останавливается, вскочив на ноги, несмотря на высокие каблуки и платье, она бросается к двери так быстро, как только может. Но Эмилиано быстрее добегает до пистолета. Он собирается застрелить её, и осознание этого разрывает меня изнутри, словно бомба.
Всё, что я вижу, это красный цвет, когда я пытаюсь сосредоточиться на том, чтобы остановить его. С силой, о которой я и не подозревал, я вырываюсь из рук удерживающих меня мужчин. Позади меня начинается хаос, но единственное, что имеет значение, – это то, что происходит впереди. Эмилиано уже слишком далеко, чтобы остановиться, и в его руках пистолет. Моё сердце пропускает несколько ударов, когда он поднимает его, целясь в голову Линдси. Он может промахнуться, но я не могу рисковать, и у меня нет времени, чтобы добраться до него. Приступая к действию, я пересекаю комнату, двигаясь быстрее, чем думал.
Чувство облегчения, которое наполняет меня, когда я обнимаю Линдси, настолько восхитительно, что у меня кружится голова. На одно прекрасное мгновение я ощущаю тепло её тела у себя на груди, а стук её сердца идеально гармонирует с моим. Я прикрываю её собой, словно щит.
Внезапно мою грудь пронзает ослепляющая боль. Линдси кричит, и мои руки сжимаются, словно защищая её. Время замедляется, в голове звенит, а звук внезапно заглушается выстрелом из пистолета в слишком маленькой комнате. Затем мои руки опускаются, плечи тяжелеют, а тело пронзает отупляющая боль.
Линдси поворачивается в моих объятиях, и выражение ужаса искажает её прекрасное лицо.
— Макс, — выдыхает она, её голос дрожит от страха. Хотя боль настолько сильна, что я боюсь потерять сознание, я знаю, что должен бодрствовать достаточно долго, чтобы обеспечить её безопасность.
— С тобой все в порядке, мой зайчонок. Я держу тебя, — выдыхаю я. — Я не позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось.
Слезы застилают глаза Линдси, и одна случайная капля скатывается из-под её маски, заставляя мою грудь сжиматься от боли.
— Мои люди ждут на заднем дворе. Они защитят тебя. Пробирайся к двери, я прикрою тебя, — каждое слово даётся с трудом, словно раскалённая добела пуля попадает в мои лёгкие, и я стону от усилия освободить её. — Беги.
Прежде чем она успевает повернуться к двери, та с грохотом распахивается у неё за спиной, и люди Лучано врываются внутрь.
— Наконец-то! — Восклицает Эмилиано, когда Лучано входит в комнату. — Ты сможешь взять это животное под контроль?
Итальянский капитан, как всегда, сохраняет невозмутимость и собранность, его взгляд с живым интересом скользит по помещению. Затем он жестом приказывает своим людям действовать. На мгновение мне показалось, что они встанут на сторону дона Костанцо и всё это было ловушкой, которую Лучано расставил для меня. Я напрягся, готовый защитить Линдси от нового врага. Но в следующее мгновение всё изменилось. Люди Эмилиано, трое из них, захлебнулись собственной кровью, на их открытых шеях появились зловещие улыбки гризли. Люди Лучано же отступили назад, словно ничего не произошло.
С большим усилием я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Эмилиано, одновременно защищая Линдси своим телом. Дон стоит в оцепенении, его глаза широко раскрыты, а челюсть отвисла. Он в ужасе смотрит на своих мёртвых охранников.
Вероятно, он опустил пистолет, когда Лучано вошёл в комнату, думая, что у него есть подкрепление, и теперь он безжизненно висит у него на боку. Прежде чем он успевает осознать это и снова поднять пистолет, Лучано уже находится на полпути через комнату. Взмахнув ножом-бабочкой, он рассекает воздух, перерезая горло Эмилиано. Он делает это с такой непринуждённой лёгкостью, что я не до конца верю, что это произошло, пока не вижу кровь.
Дон отшатывается назад, его руки поднимаются, словно пытаясь зажать рану, но при такой скорости, с которой он истекает кровью, пройдёт всего несколько секунд, прежде чем он умрёт. Я молча наблюдаю, как его колени подгибаются, а он не сводит глаз с Лучано, запрокидывая голову и выдавливая из себя сдавленное
— Почему?
— Потому что твоё время вышло, старик, — говорит Лучано, и его голос звучит так же холодно, как и его слова.
Эмилиано обмякает, и с наслаждением я наблюдаю, как угасает свет в его глазах, когда он испускает последний булькающий вздох. Но вместо удовлетворения от мести я испытываю огромное облегчение, ведь это означает, что Линдси в безопасности и у него больше не будет шанса причинить кому-либо боль.
Линдси шмыгает носом у меня за спиной, и теперь, когда опасность миновала, я чувствую, как сильно она дрожит, прижавшись ко мне.
— Ты в порядке? — Спрашивает она, когда я поворачиваюсь к ней. Мои движения вялые от боли и глубокого изнеможения. Должно быть, я теряю много крови.