— Это решать боссу — он навестит тебя, когда ему будет удобно, — ответил он.
Макс не возвращался с того самого первого раза, и мне было интересно, как долго он собирается держать меня здесь без еды и воды. Но парадокс в том, что чем дольше его не будет, тем дольше я смогу продержаться.
Меня охватывает сильная дрожь, когда я представляю, как могут пройти мои последние минуты, и что может случиться со мной перед смертью.
Всё, что Клэр рассказала мне о "Подземелье", оказалось правдой. Макс – не просто владелец клуба, он – глава Братвы, который ими управляет. Я уверена в этом. Тот знакомый голос, который я слышала на встречи, когда обсуждали убийство человека… это был он. Если раньше у меня и были какие-то сомнения, то теперь они рассеялись.
Я никогда в жизни не испытывала такого страха, и подозреваю, что эта жизнь не продлится долго.
Я не могу перестать думать о невероятном спокойствии Макса, когда он угрожал мне, и о том, как его сильные пальцы сжимали моё горло. Он не причинил мне вреда. Его прикосновения были нежными, почти эротичными, слишком напоминая о танцорах в его клубе. Но в них была угроза, и я чувствовала силу, стоящую за ними.
Я не сомневаюсь, что он мог бы лишить меня жизни. Я видела это по его глазам, он убивал людей и раньше. То, что он не причинил мне вреда тогда, не означает, что он не способен на это, и я знаю правду о его планах. Вот почему он не должен узнать о том, что я слышала. Если он намеревается убить какого-то человека, который может бросить ему вызов, что помешает ему покончить с моей жизнью только за то, что я узнала об этом? Ничего.
По моему телу пробегают мурашки, когда его богатый голос с сильным акцентом проникает в моё сознание.
— Признаюсь, я не так представлял себе нашу новую встречу.
Удивительно, но воспоминания вызывают у меня трепет в сердце, и я не могу не заметить, что он надеялся на нашу новую встречу. Я не единственная, кто ждал, что наши пути снова пересекутся. Теперь, когда это произошло, это кажется глупой шуткой. Обстоятельства не могли быть менее романтичными. И я подумала, что его возраст – это скорее минус, чем плюс.
Из моего горла вырывается смешок, и я осознаю, что веду себя как сумасшедшая, смеясь над собственным мрачным юмором. Уткнувшись подбородком в колени, я пытаюсь понять, что знаю о Максе, что могло бы помочь мне выбраться из этой ситуации. Но если не считать нашей короткой встречи в клубе, когда он спас меня, и нашей второй встречи, когда он угрожал убить меня, мы почти незнакомы. Было бы легко предположить, что я ему нравлюсь, учитывая наш первый разговор, но я не думаю, что это поможет мне в данной ситуации.
Я слышу тихий скрежет ключа, поворачиваемого в замке, и поднимаю голову, снова обращая взгляд на верхнюю площадку лестницы. Свет рассеивается вокруг массивного силуэта, и деревянные ступени скрипят под тяжестью шагов. Моё сердце замирает, когда мгновение спустя появляется Макс, его тёмные волосы падают ему на лоб и на глаза, а в руках он держит поднос с едой и стакан воды.
— Я подумал, что ты, возможно, проголодалась, — говорит он, наклоняя поднос ровно настолько, чтобы на тарелке показалась огромная порция яичницы, картофеля по-деревенски и бекона. От этого аромата у меня текут слюнки, а желудок урчит, выдавая меня с головой. — Надеюсь, ты не вегетарианка.
Улыбка в уголках его губ подсказывает мне, что он шутит, хотя, учитывая, что я выросла в Калифорнии, это было бы не так уж невероятно, не то, чтобы он знал, откуда я родом.
— Это не так, — уверяю я его, покидая свой уютный кокон и приближаясь к прутьям камеры. Внезапно я чувствую сильный голод и жажду.
Однако вместо того, чтобы открыть дверь и передать мне поднос, Макс ставит его на табурет так, чтобы я не могла дотянуться, но могла видеть. Мне приходится приложить всю свою волю, чтобы оторвать взгляд от еды и посмотреть на него. Его пронзительные голубые глаза кажутся холодными, когда он изучает меня, и моё сердце замирает, когда я понимаю, что это – ещё один способ допроса.
— Скажи мне то, что я хочу знать, и я накормлю тебя, — говорит он ровным голосом.
— Я не могу сказать тебе того, чего не знаю, — настаиваю я, мой пульс учащается, и я плотнее натягиваю одеяло на плечи.
В оглушительной тишине я чувствую, как по моей спине пробегает холодок. Макс внимательно изучает меня, его лицо остаётся непроницаемым, и это пугает меня больше, чем любые вспышки гнева. Мне нужно что-то предпринять, чтобы спастись, но я не могу придумать ни единого способа, чувствуя, что все мои слова не имеют значения. Он роется в кармане брюк, доставая ключ, и я с тревогой замечаю, как сжимается мой живот.
— Если я исчезну, на моей работе заметят, — выпаливаю я, отступая на несколько шагов, когда он открывает дверь в мою камеру.
— Нет. Они этого не сделают, — уверяет он меня. — Пока не станет слишком поздно.
— Ты не можешь знать, что...
— Я немного покопался с тех пор, как мы разговаривали в последний раз, Линдси Пэйн, — говорит он, входя в мою клетку вместе со мной.
На этот раз он даже не потрудился закрыть дверь, и по какой-то причине это заставило меня вздрогнуть. Я не могла отвести взгляд от открытого приглашения к бегству, но по мере того, как адреналин разливался по моим венам, это начинало казаться ловушкой. Затем его слова прорвались сквозь густой туман моего страха, и я снова посмотрела ему в глаза. Он знает моё имя… моё полное имя.
— Верно. Я взломал твой компьютер и отправил в твою компанию электронное письмо, в котором сообщил о твоей болезни. Они знают, что ситуация настолько серьёзная, что тебе требуется отдых, и, конечно, твои друзья подтвердят эту историю, поскольку вчера вечером ты ушла из клуба пораньше, потому что почувствовала себя плохо.
Мой пульс грохочет в ушах, одеяло сползло с плеч, а пальцы немели. Этого не может быть. Должно быть, я попала в какой-то кошмар, романтический фильм превратился в страшную историю.
— Моя семья...
— Твой отец всё ещё живёт в Калифорнии, и ты не разговаривала с ним почти пять лет, — говорит Макс, прерывая меня прежде, чем я успеваю сказать очередную ложь. — Я могу держать тебя здесь бесконечно долго, Линдси, и, если ты не хочешь умереть с голоду, тебе следует сотрудничать. Сейчас твой лучший шанс выжить – это сказать мне правду. Итак, что ты услышала в клубе?
Я прижимаюсь спиной к холодному цементу своей тюремной камеры и напрягаюсь, когда понимаю, что отступаю от него прямо в угол.
— Пожалуйста, я... я ничего не знаю. Я ничего не слышала! — Настаиваю я, и горячие слёзы наворачиваются на глаза.
— Я не хочу причинять тебе боль, Линдси, но я накажу тебя, если ты снова соврёшь мне, — предупреждает он.
Моё тело охватывает головокружительное сочетание жара и леденящего страха. Я не сомневаюсь, что его вариант наказания принесёт мне настоящую боль. Но в том, как он это произносит, есть что-то настолько чувственное, что моё сердце сжимается, а мысли возвращаются к танцорам в "клетках" в его клубе. Что со мной не так? Это последнее, о чём я должна думать прямо сейчас. Но когда Макс медленно приближается ко мне, сокращая расстояние между нами, воздух наэлектризован от молчаливого напряжения.
— Следующие слова, которые слетят с твоих губ, должны быть правдой, — бормочет он, упираясь ладонями в стену по обе стороны от моей головы.
Запах табака и ванили, исходящий от его тела, словно дразнит мой нос. По моей коже пробегают мурашки, но на этот раз они не связаны с холодом. Я смотрю в его небесно-голубые глаза, загипнотизированная тем, как он, кажется, читает мои мысли. Он даже не прикоснулся ко мне, и это подобно пытке. Он словно сводит меня с ума от предвкушения того, что будет дальше, того, что он собирается со мной сделать.
— А если я этого не сделаю? — Шепчу я, не отрывая взгляда от его лица.