— Зато посмотри на результат! Не комната, а загляденье! У тебя все в полном порядке: и комната, и шкаф, и жизнь.
И в этот момент, как нельзя вовремя, мимо по коридору бредет ее брат — рука подвязана, глаза полуприкрыты либо спросонья, либо после его делишек с Рокси, а может, по обеим причинам сразу. Он осоловело скользит взглядом по ее безупречно чистой комнате, затем переводит его на Айви и произносит:
— Ух ты. Ты кто такая и что ты сделала с моей сестрой?
Айви не удостаивает его ответом. Просто захлопывает дверь перед его носом. Впрочем, мою проблему это не решает.
— После всего, что я для тебя сделал, по-твоему, я не заслуживаю чуть больше благодарности?
Айви скребет кожу на локте. Она делает это машинально и постоянно, отчего ее локти расцарапаны уже чуть ли не до крови.
— Знаешь, ты кто? Ты фрик, помешанный на контроле!
— А ты неблагодарная, капризная девчонка! Ты хотя бы знаешь, сколько миллионов людей нуждаются в благах, которые я могу дать, но не получают их? Тебе следовало бы на коленях меня благодарить!
— А я и так уже на коленях, выбираю эти чертовы соринки из этого чертова ковра!
— И посмотри, какой он великолепный!
Айви раздраженно выдыхает и поднимается на ноги. Я ожидаю продолжения перепалки, но она смотрит на часы и спохватывается:
— Мне надо бежать в школу!
— И ты попадешь туда вовремя, потому что теперь следишь за часами. А кто тебя к этому приучил?
Она глубоко вдыхает и закрывает глаза.
— Ну ты.
— А кто обеспечил тебе «А» с минусом по естествознанию?
— Ты.
— А кто придал тебе уверенности, чтобы дать Крэйгу от ворот поворот?
— Ты.
Я одобрительно киваю.
— А теперь марш в школу и надери миру зад!
Айви открывает глаза. Обновленная, она больше не топорщится. Хватает рюкзак и слетает вниз по лестнице, чтобы начать новый день. Я невольно восхищаюсь силой ее воли. Но моя воля сильнее.
19 Все оРбиты прЕДставляют собой спираль
РОКСИ
Мои противные родственнички убрались. Мы с Айзеком остаемся вдвоем. Так и должно быть. Это судьба.
С травмированным плечом, Айзек водит машину очень осторожно, однако поскольку в городе идет большая стройка, дорожное покрытие оставляет желать лучшего. Он чувствует любую неровность дороги, но я срабатываю как амортизатор. Его плечо, которое иначе взрывалось бы болью при каждом бугре и каждой рытвине, надежно укрыто моими анестезирующими объятиями. Я его тайная пассажирка. Впрочем, если уж начистоту, то это я веду автомобиль. И мне это нравится. Больше всего на свете люблю обводить людей вокруг пальца, да не один раз, после чего человека можно носить как кольцо. И все же у меня чувство, что что-то не так. Я и в своей стихии, и одновременно каким-то образом вне ее, как будто кто-то передвигает границы моей зоны комфорта, когда я не смотрю. Это ощущение сердит и раздражает меня.
Должна признаться: когда я выхожу на поиски новой мишени, часть меня надеется обрести иной вид соприкосновения. Найти того, кто дал бы мне почувствовать нечто большее, чем мое собственное всепроникающее онемение. Другая, практическая, часть меня убеждена, что этого никогда не случится.
Практическая часть меня ошибается.
— Поверить не могу, как все просто, — говорит Айзек. — Эти офшорные фармакомпании, или что они там такое, ни о чем не спрашивают — знай плати денежки, и все.
— Я рада, что ты так хорошо все устроил.
Само собой, разные назойливые спамеры завалили его имейлами, телефонными звонками и эсэмэсками, но, полагаю, это входит в цену, которую приходится платить. Если бросаешь свои личные данные в бездну, бездна узнаёт, кто ты и где ты. Но это не проблема, пока ты удерживаешься на ее краю.
Моя задача сделать так, чтобы Айзек упал только в одну бездну — в мою.
Впрочем, он и так желает быть только со мной. Для него сейчас во всем мире нет никого, кроме него и его тайной пассажирки. Но должно же быть и что-то еще, не правда ли? Ведь раньше было! Я никогда не задумывалась над тем, как текла жизнь моих мишеней до меня. Какой смысл задумываться об этом? Все, что я вижу и что когда-либо хотела видеть — это насущный момент, всемогущее «сейчас». Однако я не могу избавиться от раздумий о том, кем Айзек был прежде, до того как я затянула его на свою орбиту. В простой физике моей гравитации скрывается неоспоримая истина: все орбиты представляют собой спираль. Все снижаются.