— Ненавижу эту богадельню. Несколько лет назад ковид прошелся по ней, как ураган пятой категории. Сейчас-то опасности нет, но в таких местах, как это, водится больше злых тварей, чем в дешевом фильме ужасов. Чем быстрее я уберусь отсюда, тем лучше.
Она сообщает внучке, что в выбранном ею заведении освободилось место.
— «Тенистые дубы». Названьице ну прямо для кладбища, но, по сути, место не такое уж и плохое. Еще пару недель здесь — и я перееду туда.
— Жаль, что ты больше не будешь жить с нами, — вздыхает Айви.
Бабушка поднимает руку — мол, дальше в эту тему не вдаемся. Затем тянется к тумбочке, уставленной вазочками с увядающими цветами и открытками с пожеланиями здоровья, берет одну открытку.
— Смотри, как много людей тебя любят, — говорит Айви.
— Или считают себя обязанными выразить сочувствие, — добавляет бабушка. — В любом случае, это приятно. — Она показывает Айви аляповатую открытку. — Это от мистера Беркетта, соседа из дома напротив. У него, знаешь, ну это, на букву «Р». Но он сейчас в ремиссии. Видишь, не всегда все летит к чертям. — Она смотрит на открытку и смеется. — Как думаешь, он ко мне неровно дышит?
— Но он же, кажется, священник?
Бабушка усмехается:
— Да. И если он мною интересуется, то ему стоило бы сообразить, что для хорошей девочки я слишком стара.
Айви широко улыбается:
— Вот бы мне быть такой, как ты, когда доживу до твоих лет!
— Жаждешь стать разведенкой, сидящей в инвалидном кресле?
— Прекрати, ба! Ты знаешь, что я имею в виду.
Бабушка тоже улыбается.
— Сначала тебе предстоит прожить долгую-долгую жизнь. — Тут она серьезнеет. Вглядывается в Айви. Очень пристально вглядывается. И тогда Айви вдруг понимает: помимо того, что ей хотелось увидеть бабушку, она хотела, чтобы бабушка увидела ее. Не только фасад, который видят приятели Айви. Не одни только недостатки, как родители. Бабушка видит ее саму, как никто другой на целом свете.
— А ты похудела. Не то чтобы тебе это было нужно, просто вижу по твоему лицу. Это из-за лекарств?
Айви кивает и отводит глаза, но бабушка вскоре снова ловит ее взгляд.
— Послушай-ка, — говорит она внучке. — Я знаю, в прошлом у тебя были проблемы, но ты девочка сильная. Лекарства — дрянная штука, но если пользоваться ими правильно и не давать им пользоваться тобой, то все будет в порядке.
Вот то, в чем так нуждалась Айви, — в прямой, незамысловатой бабушкиной мудрости.
Бабушка берет внучку за руку.
— Я приду на твой выпускной. Пусть даже в инвалидном кресле (желательно, чтобы нет), но приду обязательно. Меня даже дикие лошади не удержат!
— Спасибо, ба.
Бабушка кладет открытку обратно на тумбочку, отчего все остальные открытки падают, словно домино. Айви наклоняется, чтобы поправить их, но бабушка останавливает:
— Пусть лежат. Все равно упадут, когда включится кондиционер. — Она нажимает на кнопку, чтобы приподнять изголовье.
— Как дела у твоего брата? — интересуется она. — Раньше он часто забегал, а тут его не видно уже больше недели.
— Занят в школе, — отвечает Айви, надеясь, что бабушка не станет допытываться.
А та и не допытывается. Вместо этого она говорит:
— Присмотри за ним, Айви. Ваши родители сейчас по уши в собственных проблемах. Постарайся время от времени направлять на Айзека свой третий глаз.
— Конечно, ба.
Бабушка улыбается, удовлетворенная.
— Вот и хорошо. А сейчас давай сюда свои эклеры.
АДДИСОН
Сегодня я не расположен к сантиментам. Стариковские банальности — это конечно, хорошо, но я не уверен, поспособствовала ли встреча Айви с бабушкой моему делу или повредила. Нужно приготовиться к преодолению возможных угроз.
— Дели все, что говорит твоя бабушка, пополам, — внушаю я Айви в автобусе по дороге домой.
— Да знаю я, знаю.
— Знаешь? Вот эту чушь про «пользуйся сама и не давай пользоваться тобой»? Я тебе не враг, Айви, мы на одной стороне. Если ты начнешь бороться против меня, мы проиграем. Ты проиграешь.
— Я не борюсь. Я просто…
— Напугана, я понимаю. Но бояться нечего. Ты человек действия, а не рассуждений. Соберись с силами и делай! Не рассусоливай.
— И что я, по-твоему, должна делать?
— Не имеет значения. До тех пор, пока это продуктивно.
Тогда она вынимает телефон и принимается читать книгу, которую задали по английскому. Отлично. Ей нужно научиться ненавидеть потраченное впустую время так же, как ненавижу его я.
И если все пойдет согласно плану, Айви никогда не станет ворчливой старухой на больничной койке.