Всё это говорилось весьма экспрессивно и даже как-то недоумённо, словно она не понимала, что вообще такая посредственность, как я, делает на её уроках. Я не помню, чтобы она хоть иногда меня хвалила. Я училась в провинциальном городе на юге России, актёрское отделение было создано на базе университета и городского театра, группы набирались раз в 5 лет. А после окончания наша престарелая дама, по совместительству, увядающая прима, приглашала своих возлюбленных учеников в труппу. Меня не пригласила.
***
По пути на нашу съёмную квартиру я заглянула в супермаркет. Красная рыба в электрическом свете соблазняла своей нежной перламутровой мякотью за начищенной витриной, икра – тугая, хрустко лопающаяся на зубах, лежала искрящимися горками, и на твоих глазах её фасовали в пластмассовые баночки всех размеров. Всё, что на моей малой родине считалось деликатесом, тут стоило копейки. Зато цены на фрукты вызывали подёргивание глаза. Меня, с детства привыкшей объедаться клубникой с бабушкиного огорода, и арбузами с соседней бахчи, килограмм яблок за сумму с тремя нулями, ввергал в нервическое состояние. Разумеется, я купила баночку икры, дома за эти же деньги я могла позволить себе только желатиновую, а ещё яйца, туалетную бумагу и белое вино по скидке, чтобы отметить первый успех.
Артём, конечно, был на работе, впереди меня ждал тоскливый день в одиночестве. В моём родном городе сейчас глубокая ночь, бабушка, наверняка перебрала и перебрала изрядно. Я представила, как в крошечном коридорчике её квартиры воняет остро, до тошноты, странной, почти фантастической смесью перегара и сигарет. В один миг я мысленно перенеслась за тысячи километров и оказалась у бабушки. К моим ногам, словно поздороваться, подкатилась пустая бутылка Кидзмараули, ведь я задела дверью мусорный пакет.
Я представила этакий куртуазный бомжатник. Бабушка в роскошном пеньюаре возлежит на софе. Рядом с ней на полу работает виниловый проигрыватель. Пластинка простужено кряхтит, вращаясь глянцевым диском. На журнальном столике стоит початая бутылка красного сухого, и лежит томик Ахматовой. Как всегда, бабушке удалось срежиссировать свой вечер под стать киношным мелодрамам. Сцена первая – лирическая героиня красиво страдает в богемных декорациях.
Когда-то давно в моей бабушке жестоко убили актрису, а потом и разделались с аристократкой, грубо, по-мужицки, прямо большевистским штыком проткнули. Руку к этому приложили советский режим и дедушка-работяга. В семнадцать воздушная девочка в бантах и потомственная графиня, выскочила замуж за статного одноклассника из семьи заводских рабочих. Выскочила наперекор всем, как в авантюрных романах. Её родители – папа хирург и мама непризнанная поэтесса, романа дочери не одобряли, поэтому в школе бабушка и дедушка виделись тайком, а свидания назначали в записочках, которые во флакончике от валидола просовывали в углубление между двух камней в старой парковой ограде.
Я улыбнулась своим воспоминаниям, поставила икру, яйца и вино в холодильник, а упаковку с рулонами трёхслойной бумаги с ароматом персика, водрузила на стиральную машинку в ванной. Вымыла руки и, не раздеваясь, бухнулась на диван в гостиной, чтобы заняться своим любимым делом – тоской о прошлом. Я закинула руку за голову, там, в диванной спинке под надорванной обшивкой я прятала свой дневник, разбухший от наклеек и фотографий, с потрёпанной тканевой обложкой, на которой золотой нитью были вышиты узоры. Артём сто раз его видел, я даже давала ему читать какие-то фрагменты, но зачем-то всё равно дневник прятала, наверное, потому что так положено. Я пролистала его до середины, вот оно.
Воскресенье, 5 июля 2004-го года, 22:00
Завтра иду на прослушивание.
Я закрыла глаза и постаралась вспомнить тот вечер. Мне всегда удавалось, словно на ускоренной перемотке, подобраться к нужным воспоминаниям, а потом мысленно нажать «Пуск» и начать смотреть их, как на экране. Получилось и на этот раз.
***
- Там блатные девочки! У одной мама директор газеты этой, тьфу, да как же её, господи! Ну, которая еженедельная. Да! У второй вообще тётка в министерстве культуры. Я ж и говорю! Ещё мальчиков много, а они на вес золота.