Мы с Наташкой непонимающе переглянулись.
–Так, а что с новым парнем? С Артёмом, чью фотку мы показали? – спросила подруга из своего угла, где она сидела на табуретке и гладила селёдочного цвета котёнка, который то и дело терся об её ноги.
Женщина перетасовала колоду и вытащила ещё несколько карт: Тут речь о мужчине, с которым вы знакомы очень давно. Судьба постоянно вас сталкивает, так надо. И…Снова дьявол и луна… - женщина задумчиво прижала большой палец к пухлым губам, - Когда-то он был невероятно влюблён в вас и, скорее всего, мог пойти к кому-то, чтобы...
Я не сумела сдержать улыбку: Вы хотите сказать, меня приворожили?
Женщина пожала плечами: Не совсем ясно, либо так, либо в тот период вы тонули в каких-то сомнениях, а поскольку на вас было направленно столько энергии, этот мужчина сам того не ведая, приоткрыл дверь в ваше поле. Он думает о вас постоянно и заставляет вас думать о нём. Теперь вы связаны. От этого не убежать.
Помню, как в тот момент в моей голове пронеслась мысль: Боже, какая ахинея…
По дороге домой в полупустом автобусе с запотевшими окнами, Наташка долго молчала, а потом вдруг вытаращив глаза прошептала: Машка, она же про Лёшку говорила! Сто процентов! Знакомы давно, разбила сердце! Точно тебе говорю!
Я посмотрела на подругу с кривой ухмылкой: Блин, ты серьёзно? Реально веришь в чушь про приворот?
С Лёшкой нас и правда регулярно сталкивала судьба. Мы не переставали поддерживать связь. Но в тот год, когда я познакомилась с Артёмом, Лёша уже несколько месяцев был женат на Геле.
***
Бабушкины вещи разбирали через два дня после похорон, нас было трое – я, мама и Лиза. В основном всю одежду и обувь мы распихали по нескольким мусорным пакетам, чтобы потом отправить их в церковь, а оттуда к бездомным или нуждающимся людям. Но кое-что забрали себе на память, мне, например, досталась шкатулка с бабушкиной бижутерией и кое-какими драгоценностями. Но я не стала открывать лакированную крышечку и смотреть, что там, не хватило духу. Я совсем не хотела ничего брать, но мама настояла. Басик теперь уезжал на Камчатку вместе со мной. Ветеринарная справка, наконец, была готова. И, следовало признать, что за три месяца жизни у бабушки наш с Артёмом кот заметно растолстел. Помню, как я деловито копалась в бабушкиных шкафах, но внутри меня сидело что-то большое, тугим комком, как во время ангины, подбирающееся к горлу и обжигающее глаза. Потому я старалась не думать, а только механически дышать и слепо существовать. Не человек, а функция.
Родители и Лиза улетели раньше меня на один день. В наследство мама могла вступить только через полгода, но оставаться столько времени в России возможности не было. В аэропорт меня отвозил Лёшка. В хмари раннего утра мы остановились у терминала внутренних вылетов. Лёшка молча достал мой чемодан из багажника, поставил его на асфальт и, выдвинув пластмассовую ручку, передал мне. Я покорно взяла её левой рукой, в правой я уже держала переноску с притихшим Басиком.
- Спасибо, - я внимательно посмотрела в Лёшкино лицо, но он, как обычно, отвёл глаза.
А вот они у него были как раз необычные, глубокого синего цвета. Я могла бы сказать, что они напомнили мне море в той его части, когда мутновато-желтоватая вода, загаженная песком и телами купающихся, встречается с чистой и потому насыщенно синей. Вместе это выглядит впечатляюще - двухцветное море. Но я не буду. А лучше скажу о том, что задело меня тогда куда сильнее. О тёмных кругах под его глазами, которые кричали о постоянной работе и недостаточном сне. О светлой бородке и мелких морщинках, выдающих в нём человека за тридцать. А ещё о шее с небольшим, даже аккуратным кадыком и быстро-быстро пульсирующей жилкой. Тоже свидетельствующей о чём-то, наверное.