– Я верю Бухару. То, что он сказал, удивительно, но не более. Он сам виноват…
– Но он не выполнил приказ Того, Кто Несет Освобождение! Он получил явное указание – и не смог сделать то, что должен был.
– Надо ждать. Может быть, Прекраснейшая и Мудрейшая скажет, что делать.
В общем, я понял, что ничего не понял. Однако дух мертвого мага, осмелев от радости, тихонько шепнул:
– Мы вовремя. Делай пока то, что хотел, я потом расскажу, что узнал.
Я подождал еще немного и пополз к охранникам.
Мужики как мужики – в трепаных халатах, но очень неплохих доспехах. Вооружены копьями с длинными «жалами», похожими формой на листья ивы, и длинными саблями, какие в ходу у волчьих всадников. Охранники скучают, режутся в какую-то игру. Так что рассчитывать можно только на внезапность и то, что простые солдаты – не маги, и не имеют амулетов типа «истинного зрения». И все же я не решался напасть. Тихо придушить одного и скрутить второго не сумею – это факт. А где искать того, кто будет и достаточно информирован, и окажется легкой добычей? Лезть в первую попавшуюся юрту? Не вариант. Конечно, сонного скрутить несложно, но где гарантия, что я выберу того, кто мне нужен?
Пока я размышлял, на дальнем конце лагеря послышались шаги. Между шатрами мелькнула знакомая фигура – тот самый субтильный чернорясник, который оставался на «командном пункте» во время молебна.
– Кто там? – лениво спросил один из охранников. – Ты не заметил?
– Да, небось, опять Мухтей шарится, – так же лениво ответил другой. – Бессонница у него. Спать не может. Еще бы мог, если кость гниет. Мудрейший уж что только ни делал… жаль парня.
– А чего жаль? – не согласился первый. – Он не смог предаться Истинной Силе полностью, так Мудрейший говорит.
«Повезло», – подумал я.
И направился в ту сторону, где затихли шаги.
Увиденная картина подходила бы скорее для какого-нибудь романтического романа 19 века. Юноша бледный со взором горящим к звездам взывает, страдая от страсти… Конечно, по поводу страсти я не уверен, но расположившаяся на большом валуне фигура выглядела весьма романтично. Молодой пацан, вроде бы человек – без развесистых эльфийских ушей или орочьих клыков. Черты лица тонкие, изящные, волосы – длинные, собранные в «конский хвост».
Парень, искренне уверенный, что за ним никто не наблюдает, задумчиво смотрел в небо и что-то бормотал себе под нос. В общем, с виду – классический юный поэт, предающийся в ночной тиши стихосложению. Даже жалко его по голове бить. Впрочем, по голове и не нужно, достаточно аккуратно стукнуть в основание черепа и быстренько заткнуть рот кляпом.
Через несколько мгновений молодой чернорясник был связан. К счастью, в поисках уединения парень выбрал местечко, скрытое от досужего наблюдателя густыми кустами, так что охранники вряд ли что-то заметили. Я прошептал подсказанное духом заклинание «распространенного действия», которое должно было сделать невидимым и моего пленника, закинул тело на плечо и потрусил вверх по реке.
Здесь, по мнению Асаль-тэ-Баукира, тропинка была тоже перекрыта «охранной сигнализацией». Но если суметь пробраться мимо нее по воде, то можно не потревожить магическую вязь. Правда, для этого пришлось встать на четвереньки и ползти против течения – еще то удовольствие, особенно если учесть, что ночи в степи достаточно холодные.
В общем, когда я добрался до развалин форта, то не мог думать ни о чем, кроме как о кружке любого горячего питья. Я бы согласился даже на тот жуткий кофе, что продают в уличных киосках. Но, к сожалению, в подземелье как-то не предусмотрели наличие кофейного автомата или, на худой конец, офисного куллера. Поэтому пришлось разводить костер в одном из закутков возле комнаты с колодцем.
Пока я возился с котелком, пленник лежал у стены и молча лупал на меня глазами. Я давно вытащил у него изо рта кляп, предупредив, что кричать бесполезно – все равно никто не услышит. А вот поговорить я не против. Однако парень упорно молчал, пока я не предложил ему выпить вместе со мной травяного отвара. Даже сказал, что, если он обещает не рыпаться – могу развязать ему руки.
– Как ты смеешь требовать с меня клятв, гнусное животное! – пленник пытался изобразить гнев.
– Ну, не хочешь – как хочешь, – пожал я плечами и принялся прихлебывать отвар.
Но долго не выдержал. Здесь, при свете щита, я обратил внимание на неестественно бледный цвет лица парня, синяки под глазами, обметанные лихорадкой губы. Если оставить его связанным до утра, да еще в мокрой одежде – может и загнуться. Поэтому попытался заговорить снова:
– Вот что, милейший мой Мухтей, перестаньте разыгрывать из себя героя! Не с вашим здоровьем это делать. Лучше думайте о том, как не помереть, причем в ближайшее время.