Я хмыкнул:
– Заняться прогрессорством?
– А почему бы и нет? – Не то, чтобы в чистом виде, – скривился Богдан. – Скорей не так. Надо понять, какие вещи из моего мира могут быть востребованы, а, главное, воспроизведены у тебя и не повредят твоему народу в перспективе. Вот их и продавать как идею. Как-то так. Но пока предлагаю для личного употребления и в порядке эксперимента.
– Идея соблазнительная. Только из меня торговец – как из бегемота балерина. Не мое это. Чаще всего – лень напрягаться. И пролететь боюсь.
Богдан с удивление посмотрел на меня:
– Психологию знаешь, а быть обманутым боишься? Ладно, ты поразмысли на досуге. А только такую возможность терять нельзя. Только для этого тебе в своем мире надо присматривать то, что ценное, особенно и только у вас встречается. Главное, с туманом этим договориться, чтобы не случайно встречаться, когда другие того хотят, а когда нам надо! Иначе вся затея коту под хвост.
Богдан внезапно поднялся, обернулся назад и долго всматривался в туман, словно что-то мог в нем увидеть.
– Пардону просим, – озадаченно обронил он. – Кажись, зовут меня, Саныч. Бывай.
Резко шагнул из освещенного костром круга, придерживая рукой рукоять в открытой кобуре. Туман сомкнулся за его спиной, и я остался один. Зато с топором.
Вот те на! Пост сдал – пост принял, выходит?
Я сел на валун и глубоко вздохнул. Что теперь делать? Ждать Арогорна? Только где гарантия, что он тут объявится? С другой стороны, дырку-то в мироздании я законопатил, а вот что дальше будет? Это только у нас гинекологи в последние годы взяли привычку выгонять пациенток через два часа после операции. А раньше три дня в стационаре держали. Видимо, надо присмотреть за выздоровлением Матушки-Земли. К тому же, если считать Хаос за раковую опухоль, то вдруг могут быть метастазы? Или нужен курс химиотерапии?
Хмыкнув по поводу слишком прямой аналогии, я пробормотал заклинание переноса и открыл глаза в кратере Шерик-Ше.
Здесь только что рассвело, в расщелинах между камнями еще гнездились синие тени, верхушки окрестных гор розовели в солнечных лучах. И дышалось тут совершенно не так, как вчера. Никакой тревожно духоты, никакого ощущения пыли в горле и мути перед глазами. Словно кто-то за ночь устроил в «горних сферах» генеральную уборку. Воздух кристально прозрачен и пахнет талым снегом.
Да и бывшие духи к утру стали более или менее адекватны. По крайней мере, повернувшись на бок, я увидел разложенный на берегу костерок с висящим на нем котелком. Пахло вареным мясом.
– Это кто ж в моих вещах порылся, – с опаской обратился я к щиту. – Асаль-тэ-Баукир, ты почему не шугнул их?
Я боялся, что щит будет по-прежнему нем, но мертвый маг ответил извиняющимся тоном:
– Не злись, я и предложил этим беднягам воспользоваться твоей посудой, когда Маня приволок козью тушу. Тебе же с этим народом еще придется сражаться плечом к плечу. Так что не жалей котелок!
Я скептически хмыкнул. Охранял, значит, мое бренное тело… Чувствовал, что тут нужнее, чем там. Интересно только, во что вселялся? А пожрать, однако, надо. Вчера удалось лишь позавтракать, да и эта магия вытягивает силы, как пылесос. Но общаться с высокомерной эльфийкой не хотелось. И остальные у костра, кроме Валиса, вызывали у меня некоторые сомнения. Может, у них тоже есть какие-то претензии к оркам?
Однако лежать до бесконечности было глупо. Я с трудом поднялся, прислушиваясь к ощущениям в плече. Как говориться, жить можно, но плохо и недолго. Не сомневаюсь, что эльфийка могла бы заглушить боль в ране, но не захотела.
«Ладно, фиг с ней, – подумал я. – Ребята перенеслись из прошлого в будущее. Хранители земель не очень-то интересуются разумными, если те им не мешают. С шаманами в основном общаются. Так что наверняка не знают, что им теперь делать. Если сумею подтолкнуть их к нужному мне решению, будет очень даже неплохо».
Доковыляв до костра, я обратился к сидящим вокруг него с речью:
– Уважаемые духи! Я приношу свои извинения за то, что воплотил вас без вашего на то желания. Я сожалею…
Но договорить мне не дали. Низкорослый широкоплечий бородач в ладной кожаной куртке и грубых ботинках, здорово напоминающих земные берцы, покрутил пальцем у виска и гулко расхохотался: