Миг – и веревки перерублены. Маня, не будь дураком, рванул к озеру, и тут мне стало понятно, почему он так визжал. Ощущение не самое приятное. Тебя едят заживо, причем со всех сторон, причем эти твари умудрялись прокусывать даже дерюжные штаны и, соответственно, вцепляться в то, что под ними. В несколько прыжков я добежал до воды и плюхнулся рядом с ругающимся гномом.
Думаю, что эти горы никогда раньше не слышали такой матерщины. Каждый из нас проклинал Хаос, летучих тварей и собственную глупость на родном языке. На архаичном гномском звучало очень смачно.
Но руганью делу не поможешь, да и сидеть в озере до скончания века – не лучшая перспектива. В моей голове бешено закрутились обрывки наставлений старой Апа-Шер.
Кажется, она знала «слово» от комаров и мух…
Как там?
«Коло – костров круг,
Пламя моих рук,
Пламя твоих рук,
Посолонь – хороводом,
По сердцу – сладким медом…»
Я бормотал стихи, с ужасом понимая, что они не имеют никакого отношения ни к комарам, ни к мухам, ни к каким-либо иным насекомым. Это, скорее, – любовная лирика. Конечно, говорят, что от плохих стихов и мухи дохнут, но не так буквально же…
Но воздух надо мной вдруг завибрировал, заискрился и запылал, и в воду посыпались трупики летучих кровососов. Я не ожидал такого эффекта, не очень-то надеялся, что бабкино заклинание вообще подействует. Однако раскаленный вихрь над озером ширился, затягивая в себя все новые и новые тучи насекомых. Потом надо мной просвистел сгусток огня и скрылся в распахнутой настежь двери. В глубине прохода грохнуло, взрывной волной вынесло куски каких-то тварей. При жизни они были, видимо, значительно крупнее, чем кровососущая нечисть, и все с благодарностью посмотрели на боевого мага. Вслед за ним в бой вступил шаман. После нескольких гортанных фраз, пропетых Убуш-ага, над кратером промчался ураган, сдувший остатки роя куда-то в направлении горных вершин.
Чуть помедлив, мы один за другим выбрались на берег.
– Что это было? – услышал я за спиной.
С задавшего вопрос рыцаря Валиса ручьями стекала вода. Остальные герои местной мифологии выглядели не лучше. Лишь одежда Лагаиси к общему удивлению оказалась сухой.
– Да, что за хрень? – ворчливо поинтересовался Травар, обращаясь почему-то ко мне, будто я виноват в появлении этой летучей напасти.
Но магистр Таралит поспешил проявить инициативу:
– Могу предположить, что эманации Хаоса проникли в подземелье и трансформировали существовавшие там живые организмы, – значительно сказал маг.
Я снова с уважением взглянул на витиевато изъясняющегося красавчика. Характер у него не из лучших, но то, что нужно долбануть файерболлом, сообразил. Видимо, действительно в прошлом – боевой маг, ходячий гибрид армейского миномета с его обслугой… И далеко не дурак.
Однако эльфийке повышение популярности какого-то человека почему-то не понравилось.
– А кто там мог существовать? – насмешливо возразила она.
Вот ведь дамочка… Она не она будет, если не вставит слово поперек…
– Как известно, различные живые организмы существуют и в подземельях, – тоном университетского профессора продолжил маг. – В числе таковых можно назвать плесень, грибы и мхи, способные расти без солнечного света, они служат пищевой базой для некоторых представителей животного царства…
– Ничего себе гриб, – перебил мага гном. – Интересно, кто это? Ну-ка, Миллинитинь, посмотри! Встречала таких раньше?
Мастер Травар поднял одну из мертвых тварей – тех, которым повезло свариться заживо, но не превратиться в уголек, и сунул его под нос эльфийке.
– Фи! – сморщилась она. – Никогда такой гадости не видела.
Я подошел поближе, чтобы рассмотреть.
Действительно, это – не насекомое, а какой-то изврат над природой. Тельце размером с желудь и такой же формы, несколько пар крыльев, точнее, того, что от них осталось, но никакого намека на лапы или что-то подобное. Глаз тоже нет. Зато почти половину тела занимает рот, оснащенный несоразмерно большими игольчатыми зубами. Из противоположного рту конца тела свисает пучок тонких белесых нитей. В общем, с виду – каракатица с крыльями, только в миниатюре и покрытая какой-то липкой жижей.
– Интересно, кто или что там еще есть? – задумчиво произнес шаман-орк, ни к кому не обращаясь.
– А мне не интересно, – сморщилась Миллинитинь. – Можете сами лезть в эту дыру, а я не собираюсь.
Остальные, похоже, сомневались. Я попытался понять, в чем же дело. С одной стороны, эти склочные существа радостно ворочали камни, с другой вдруг оказалось, что приключаться в подземелье никого, кроме гнома не тянет. Почесав в затылке, я решил, что эти странности – последствия шока от воплощения. Бывшим духам доставляло удовольствие чувствовать свою телесность. Время от времени я замечал, как кто-нибудь из них замирал с непрожеванным куском мяса во рту или вдруг начинал тайком ощупывать себя. Физическая работа была для них в удовольствие – она давала возможность вспомнить, каково это – иметь тело. А вот выйти из урочища Шерик-Ше в «большой» мир они подсознательно боялись. Дай им волю – остались бы тут жить до конца дней.