Р - Анфиса, успокойтесь. Я врач, это мой водитель, мы с выставки из центра. Там все плохо.
Ан - врач? Так вы сейчас там должны быть. Как же клятва Гиппократа? Разве нет?
Р - там я бессилен?
Ан - стоматолог что-ли? Или сиськи делаете?
Р - вообще-то кардиохирург. Но туда сейчас лучше никому не соваться.
Ан - так что там?
Анфиса направилась к окну, чтобы посмотреть, что происходит. Роман еле успел одернуть её руку от шторы, как за окном резко потемнело.
Р - не стоит (Переходя на шёпот) давайте помолчим пока волна не пройдёт. Тихон? Где мой портфель?
Петрович указал на старый советский комод, который похоже достался ему в наследство от его бабки. Вообще не понятно, как он не рассыпался от старости за это время. Старый, громоздкий, с кованными ручками, с облезшей краской, пошарпанный весь, увенчанный кружевной пыльной скатеркой и метровой плазмой. Бакарди прижал указательный палец к губам, указывая всем на молчание. За окном совсем стемнело. Волна темноты медленно двигалась вдоль дома, с отвратительным шумом, казалось, что она царапала стены снаружи огромными стальными когтями, и охлаждала стены. Роман выдвинул ящик и высвободил из-под газет чемодан. Аккуратно положил его на пол, набрал код на замках и придерживая их, бесшумно открыл. Достал несколько флаконов и пустую колбу. Смешивал, взбалтывал, смотрел сквозь раствор, откупорил последний флакончик и капнул маленькую капельку. Раствор несколько раз поменялся в цвете. Он отпил немного и передал колбу остальным. Леха сделал глоток и передал колбу Анфисе. Та долго разглядывала содержимое с недоверием и поглядывала на всех вокруг с боязнью. Тихон не выдержал, толкнул её пальцем и жестами показал "пей!".
Сделав глоток, она поморщилась и передала колбу деду. В комнате стало очень темно и жутко холодно. На подоконнике медленно, прямо на глазах, вяли цветы, трескалась штукатурка, обои блекли, но это стало видно после того, как темнота начала рассеиваться. Все четверо продолжали молчать и смотреть на еле улавливаемый свет, там, за плотным шторами. За окном стояла мертвая тишина. Было так тихо, что каждого оглушал лишь бой собственного сердца. Эликсир задал странный ритмичный рисунок для сердцебиения. Оно вроде и билось очень медленно, и вроде бы колотилось, что было мочи. Пальцы окоченели. В комнате явно дышалось. Лёгкие клубы пара, вырвались из ноздрей обитателей этого пристанища. Странные такие клубы. Цветные. Дисперсирующие в полумраке. Но не как зимой, они не взмывали вверх, а медленно опускались вниз и стелились по полу. Первым нарушил тишину Бакарди. Еле уловимо шепча.
Р - все живы? Оставайтесь на местах, я посмотрю, как там за окном.
Дождавшись одобрительных кивков, он поднялся с пола и подошёл к окну. Там было пусто. Никого. Как будто и правда все умерли или убежали. Взглянув с другой стороны он заметил, как кольцо тьмы ослабло и сошло на нет.
Р - отлично. Катэй не задело. Так. Собираемся! Все дружно собираем руки в ноги, все самое необходимое и валим отсюда.
Т - Рома, я останусь.
Р - и слышать не хочу.
Т - да штоб тебя. Я старый уставший человек. Я останусь здесь. За внучку мою переживай, а я тыл прикрою.
Р - какой тыл? Там не враг, там смерть.
Т - ну слава богу, хочется уже посмотреть в глаза этой суке.
Р - Петрович...
Ан - дед???
Т - что? Я старый. на кой я вам? Только морока одна. Остаюсь. И баста. И не спорьте. Времени у вас похоже не много. Так что слушайте и не перебивайте. Рома мне как сын был, в армии, когда был. Я ему доверяю во всем. Друга его не знаю, но думаю тоже неплохой парень. Анфисушка, солнышко моё. Я не родной твой дед. Прости что так, в такой обстановке, но как есть. Родители твои возможно и не погибли, прости меня за эту ложь. Я не знаю ничего о их судьбе. Я воспитывали тебя как мог и образование тебе дал на сколько смог. Прости меня, старика. Ты стала для меня родной, и остальное не важно. Прости, что не могу уберечь тебя от всего зла, что есть на этом свете. Прости меня. Там в сейфе деньги, камни, золото, оружие и документы. Там все написано. Код 4 32 17 9 54 7. Рома. Твой схрон за шкафом. Там перегородка гипсовая. Справишься. Все остальные твои вещи там лежат, а за Настю прости. Грех на мне. Не рассчитал я тогда. Прости....
По щекам старика потекли слёзы. Да и по щекам Романа тоже. Анфиса рыдала уже пару минут как. Сохранял нейтралитет только Алексей. Он все понял с полуслова и уже отодвинул шкаф, готовясь проломить стену с ноги.
Т - простите старика. Рома, позаботься об Анфисе, прошу тебя. Анфиса, деточка, держись Бакарди. С ним ты в безопасности. Рома ты знаешь, что делать. Знаю не по уставу, но как старший по званию, приказываю "оставить меня здесь. Командование передаю в твои руки." всё собирайте вещи и спасайтесь. Мне револьвер только мой наградой подайте, двери входные можете не закрывать.