Ан - дед???
Т - я всё сказал.
Армейское воспитание, привело Анфису в чувства. Слез, как и не бывало, она отдала честь Тихону, развернулась на месте, как на плацу и метнулась в свою комнату. Тихон молчал. И даже казалось снова уснул. Но точно не реагировал на внешние раздражители. Лёша уже проломил стену и достал оттуда несколько чемоданов и армейский баул.
Ан - как вас там? Бакарди? На сколько все плохо?
Р - вряд ли что-то может быть хуже.
Ан - туфли не понадобятся я так понимаю?
Р - кроссовки беговые, лучше ботинки. Осень как ни как.
А - что с вещами делать?
Р - секунду, сейчас сейф открою и все по рюкзакам раскидаем. Анфиса, у тебя рюкзак есть вместительный?
Ан - да. Я в него все скидываю. Я почти все.
Р - так, Лёш, разворачивай баул и вываливай все тут на пол. Часть вещей оставим Тихону.
На пол посыпались книги, одежда, пара гранат, 2 ТТ и Макаров, несколько пачек патронов, несколько мешочков с камнями. Рукописи, записные книжки, фото, и ещё много чего.
Сейф явил свету позолоченный наградной магнум со вставками на рукоятке из слоновой кости и гравировкой "за особые заслуги перед отечеством"; груду орденов и медалей, кипу акций, ценных бумаг и документов, несколько архивных досье, слиток золота, несколько пачек бумажных денег, часы и ручки, инкрустированные камнями, золотые украшения и бархатный мешочек с бриллиантами, а ещё ни разу не использованную социальную карту "мир" (видимо на не начислялась пенсия). В этот момент в комнату вышел рюкзак с ногами. Точнее это была Анфиса, в тактическом костюме и берцах, с огромным рюкзаком за плечами.
Ан - надеюсь альпинистское оборудование не понадобится.
Выпалила она и с лёгкостью сбросила рюкзак на пол.
Ан -Там моего не много. Только самое самое. Дед готовил, что брать знаю. Вопрос-на какой период?
Р - возможно навсегда
Ан - хм, тогда это не всё
Она метнулась в комнату и вернулась с пакетом.
А - что там?
Ан - девчачьи штучки. Тебе не пригодятся! Тааак, что у нас тут? Произнесла она, пока не перевела взгляд на содержимое сейфа.
Ан - дед! Это что? Это от куда? Столько денег? Золото??? Акции?? А мы в этой квартире жили. Перебивались как могли? Я тебе за льготными лекарствами в 6 утра очередь в поликлинику стояла, а потом по всему городу по аптекам носилась.
Т - доченька. Это было для того, чтобы ты человеком выросла. Теперь это все твоё. Мне уже без надобности. Вот только кортик бы, да игрушку золотую. Знаю вам может и нужнее. Но я старый дурак и не отдам. И медали тоже. Подайте сюда. Щас оденусь. На последний парад.
Старику накинули китель и нацепили на него весь иконостас. Зарядил и пистолет и вручили кортик. Правда к концу процедуры он снова уснул.
Ан - Роман, каков план?
Р - сейчас раскидываем по рюкзакам все вещи
Ан - в смысле по рюкзакам все вещи, я понимаю дело дрянь, но дедовы богатства с вами я делить не намерена.
Р - для распределения веса. Только и всего. Хочешь нести все сама? Без проблем.
Ан - извините. Не могу пока вам доверять полностью. А с дедом то что? Жалко.
Р - жалко. Не спорю. Но это же генерал. И приказ есть приказ. Значит так. Оружие зарядить. Перевести в боевую готовность. Что там сейчас на улице до конца не известно. Собираем вещи и на выход. Короткими перебежками в сторону моего дома.
А - а как же Кат...
Р - цыц! Не вздумай произносить её имя вслух. Они её тоже ищут.
Ан - чьё имя?
Р - всему свое время. Добежим познакомлю. И постараюсь уберечь от неё.
Ан - в смысле???
Р - Отставить разговоры. Вещи. Рюкзаки. Пистолеты.
А, Ан - так точно.
Мертвая тишина. Она безжалостно давила со всех сторон. Этот город и так никогда не выделялся своей яркостью, но теперь стал беспредельно серым. Сентябрьское серое небо сверху и в отражении луж. Голые мёртвые деревья. Тусклые унылые бетонные здания. Пыль, медленно оседающая в сырости дворов и переходящая в грязь. Сейчас в этой безмолвной тишине, когда в этом пространстве отсутствовал даже ветер, складывалось впечатление, что находишься в виртуальной реальности, где текстуры не прорисованы, нет звука и нет движения. Каждый осторожный шаг порождал жуткий шум, разносящийся гулким эхом по округе. Но больше всего пугал шум биения собственного сердца. Чёткий, ускоряющийся бит, который с каждым шагом становился все громче. Этот ритм смешивался с хрустом, мгновенно застывшей опавшей листвы, лязганьем карабинов на Анфисином рюкзаке, скрежетом битого стекла под ногами и чрезмерно громкими и гулкими шагами. Весь этот гомон разносился эхом. Они медленно двигались по Новоградской, с опаской озираясь по сторонам. Обходили брошенные машины и почерневшие словно от копоти, мёртвые тела. Было всё ещё невыносимо холодно. Пальцы мерзли и слегка прилипали к корпусами пистолетов. Лёша шагал впереди, Бакарди замыкал колонну. Улица пустовала. Очень не похоже на этот город, жизнь и движение в котором обычно не прекращался ни на секунду. Пыль оседала. Ложась ровным слоем на всё вокруг. Взору открывались пустующие проулки и дворы.