— А деньги, которые Йодер приносит «Кинетик», помогают публиковаться тебе.
— Бабуля, ты прелесть! Я пришлю тебе экземпляр «Йодо — додо» с автографом.
Мой следующий звонок был президенту Росситеру в колледж:
— Вы видели разгромную рецензию вашего профессора Стрейберта на новый роман Лукаса Йодера?
— Да. Я был шокирован. — После того как мы обменялись мнениями по тем вопросам, которые поднимал критик, он сказал: — Джейн, это гораздо серьезнее, чем вы можете представить… Я хочу сказать, что вы не знаете деталей, которые за всем этим кроются.
Поскольку он был взволнован сильнее, чем я ожидала, мне пришлось сказать:
— Норман, вы лепечете что-го бессвязное. Поведайте мне эти подробности. Я все же член вашего Правления.
— Это должно, безусловно, остаться между нами. Какое-то время назад, как вы знаете, Лукас и Эмма предоставили мне миллион долларов на нужды колледжа. Без каких-либо публичных заявлений на этот счет, конечно.
— Это похоже на Йодера.
— Вы не знаете о том, что, вручая мне чек, они дали понять, что если дела пойдут так же хорошо и с их будущими книгами…
— То от них будут еще пожертвования? Они намекали на это?
— Больше чем намекали.
— Но ничего в письменном виде?
— Конечно, нет, мы ведь и от вас не получаем никаких письменных документов. Это нормально, я считаю. А сейчас мне нужен ваш совет. Как вы думаете, рецензия Стрейберта может настроить Йодера против — нас?
Поразмыслив какое-то время, я выдала свое мнение:
— Эмма будет в ярости. Она готова будет поджечь аудиторию Стрейберта. А вот Лукас, как мне кажется, не обратит на нее внимания.
— На рецензию, может быть, и не обратит. Но не лишит ли это нас дальнейших поступлений от Йодера?
Я снова задумалась.
— Йодеры не такие люди, — проговорила я.
— Как мне поступить?
— Как поступила бы я? Я бы устроила небольшой коктейль у себя в доме. Сама выступила бы в роли хозяйки, а гостей пригласили бы вы. Йодеров, их друга Цолликоффера… и вела бы себя так, как будто ничего не случилось. Важно показать Эмме, что вы по-прежнему дорожите ее мужем. Ведь последнее слово останется за ней, Норман.
— Что вы имеете в виду?
— Ну подумайте сами. У Йодеров точно такое же положение, как у меня. Даже хуже. У нас нет своих детей. У меня только внук Тимоти, а у них нет даже этого. Поэтому мы должны как-то распорядиться нашими средствами на случай смерти. Эмма понимает это так же хорошо и готова передать их любому, кто относится к ее мужу с уважением.
— Вы только что рекомендовали устроить коктейль?
— Конечно. Я бы пригласила еще местного библиотекаря — прекрасную женщину по фамилии Бенелли. Это придаст коктейлю характер литературного праздника по случаю выхода романа. И никто не увидит, что у вас страшное нервное напряжение.
— Договорились, но я действительно страшно нервничаю.
Потом я позвонила мисс Бенелли и Цолликофферам, которых я знала мало, но уважала за то, что они помогали Йодеру писать его книги. Все они с удовольствием согласились посетить мой дом в следующий вторник.
Покончив с этими приятными хлопотами, я приготовилась к долгожданной встрече с мисс Дженни Соркин, о которой много слышала от Тимоти, но встречаться с которой мне еще не довелось. Поскольку Тимоти виделся с ней довольно часто, я считала своим долгом получить представление об этой девушке. Это было что-то новенькое: высокое, хрупкое, неухоженное, с вызывающе озорными огоньками в глазах, готовой сорваться с губ улыбкой и в майке с надписью «ГДЕ ТЫ БЫЛ, КОГДА МНЕ НАДО БЫЛО ПРОШВЫРНУТЬСЯ?». Увидев это, я не сдержалась и захихикала: «Со мной творилось то же самое в двадцатилетнем возрасте. В Вассаре в те годы было несладко. Призыв на Вторую мировую войну начисто лишал нас мужчин, особенно если ты не была смазлива, а я таковой не была».
Когда молодые люди устроились подле огромных окон, за которыми мелькали огни автомобилей на объездной дороге, я подала бутерброды и «осеннее блюдо Фенштермахера», приготовленное так, что пальчики оближешь.
— Ну а теперь, — сказала я, — объясните мне, если можете, почему вы, юные янычары, считаете, что должны объявить войну Лукасу Йодеру?
— Подождите! — всполошилась мисс Соркин. — Я не в счет. Мне нравится Йодер и его книги. Если говорить прямо, то у меня с ним много общего. Мы оба пишем книги, которые доступны и понятны простым людям.
Я улыбнулась ей и сказала:
— Как только я увидела вашу майку, вы мне сразу понравились. — Затем я повернулась к Тимоти. — Таким образом, получается, что две женщины, предпочитающие книги, которые можно читать, выступают против тебя и Стрейберта, отстаивающих книги, которые читать невозможно.