В своей открытой манере, которая так импонировала мне, она произнесла:
— Боюсь, что я не ношу в себе его семя, миссис Гарланд, но у меня есть зародыш завершающей части его романа и указания миссис Мармелл, как сохранить его.
Вскоре к нам присоединился профессор Стрейберт, которого мы встретили как блудного сына. Мисс Бенелли сказала:
— Библиотека словно опустела с тех пор, как вы перестали бывать в ней.
— Нам с Тимоти не хватало вас. — Это вступила Дженни и обняла его. — Вы научили нас держать носы в нужном направлении.
Ему пришлось вытирать слезы.
Через несколько минут появилась миссис Мармелл, чьей первейшей задачей после того, как утешить меня, было навести мосты с профессором Стрейбертом, с которым она встречалась впервые после нашего обеда в «7+7». В глаза бросилось, что эта встреча доставляет ему больше волнений, чем ей.
— Здравствуйте, Карл. Я благодарна вам, что вы смогли приехать, чтобы помочь нам, — произнесла Ивон и поцеловала его в щеку.
У нее появились наполеоновские замашки, ее выдержка и напор восхищали меня.
— Можем ли мы в приватной беседе восстановить все передвижения Тимоти за последние дни? — И, когда мы стали вспоминать все, что происходило после ее звонка ранним утром знакомому редактору в «Таймс», она включила свой магнитофон, чтобы не упустить какую-нибудь важную деталь.
Первой начала Дженни:
— В субботу вечером у него было свидание со мной в «Нечистой силе» — это забегаловка в колледже, где мы встретились еще с двумя парами. Одна пара проводила Тимоти до общежития, другая отправилась со мной. Никаких сцен или чего-то подобного. Время было около часа ночи.
Потом Дженни рассказала, что в воскресенье Тимоти в компании четверых мужчин и двух женщин — все они из колледжа — ходил в поход вдоль берега Ванси. В конце двенадцатимильного перехода их с Дженни ждала его машина. На открытом воздухе, в котором уже чувствовалось первое дыхание ноябрьского мороза, они устроили пикник в студенческом городке. В конце его, примерно в семь вечера, Тимоти сказал: «Я ночую сегодня в „поющем доме“. Бабушка живет одна, и ей доставляет удовольствие видеть меня время от времени».
Теперь настала моя очередь, и, как ни тяжело это было, мне все же удалось, хотя и с частыми остановками для того, чтобы вытирать слезы, поведать все, что я знала:
— То, что мы услышали от Дженни, вполне вяжется с последующим. Он приехал один около семи тридцати вечера и сказал, что уже поел, но не откажется от порции ромового мороженого с изюмом, которое, как он знал, всегда стоит в моем холодильнике. Лакомясь мороженым, мы говорили о его рукописи, которую я нашла вполне профессиональной и остроумной. Я сказала, что беру на себя смелость заявить, что она удалась, за исключением одного места на странице девяносто. Он попросил показать ему это место и воскликнул: «Ничего удивительного! Машинистка пропустила целый кусок». Взяв ручку, он сделал пометку, что нужно будет вставить пропущенные абзацы. Мы посмотрели конец сериала Д. Б. Флетчер, в котором она раскрывала очередное преступление, и отправились спать. После этого никто не видел его живым, кроме убийцы.
Затем инициативу взяла Ивон, начавшая с извинения:
— Я могу показаться бессердечной, поднимая эти вопросы в скорбное время, но мы четверо несем ответственность за литературную репутацию талантливого молодого человека. Шаги, которые мы предпримем в ближайшие дни, определят, каким он запомнится людям. Прежде всего, миссис Гарланд, есть ли у вас какой-либо документ, дающий вам право на рукопись? Принадлежит ли она вам?
— Предвидя нечто подобное, мои адвокаты настояли на двух заявлениям: моем, по которому все переходит к Тимоти, и его, в соответствии с которым все, принадлежащее ему, становится моим, — ответила я спокойно.
— Хорошо. Мы можем двигаться дальше.
Следующий вопрос миссис Мармелл был адресован мисс Бенелли:
— Вы сняли копии с рукописи, все заверили и сдали одну на хранение в банк? Хорошо. Книга может стать чрезвычайно важной — если будет правильно преподнесена. Карл, я вижу ее как коллективный труд пяти авторов объемом в сто шестьдесят страниц, если удастся восстановить заключительные страницы, поэтому хочу, чтобы вы написали вступительный очерк за своей подписью, объемом в тридцать две страницы, о том, какой ее замышлял и видел Тимоти, об условиях, в которых она писалась, и, самое главное, о его привычке показывать вам с Дженни и своим коллегам готовые разделы по мере их появления. Вы должны заявить, что он обсуждал с вами свои планы завершения книги. — Она щелкнула пальцами. — Зачитывал ли он когда-нибудь свой текст студентам своего класса? Прекрасно! Дженни, я хочу, чтобы вы собрали с полдюжины заверенных заявлений студентов о том, что он рассказывал им о своей работе над книгой. Карл, постарайтесь припомнить самого способного из студентов, и я предложу ему написать одну-две странички воспоминаний. Надо только, чтобы он указал, что именно читал им Тимоти из своей книги.