- Можно подумать, тебя он вспомнит, – еле слышно с обидой бормочет одна из девчонок, дождавшись, когда Круглова уйдет подальше. – Тоже мне, принцесса.
Остальные проглатывают молча. А Вика наклоняется ко мне.
- Ты еще не знакома со старшим братом Вишневского? – поездкой я успела рассказать Вике историю нашего знакомства с Кириллом, в общих чертах, опустив одну существенно важную деталь, поэтому она и задает этот вопрос. – Ну, это скорее к лучшему. На всякий случай, если услышишь это имя: Роман Горин – это не вариант. От слова совсем. Скажу по секрету, мудак тот еще, и не одна я так считаю. В лучшем случае вы переспите, при самом оптимистичном раскладе – дважды, но в отношения он не играет… не умеет…
- Не беспокойся, я не ищу отношений. Ни с кем.
Уж точно не с ним, – с мысленной дрожью про себя добавляю. И будто назло, перед глазами встает его образ, такой яркий, живой, – до мелочей, до малейших деталей, впрыскивая в вены чувство смутной тревоги вместе с пониманием, что видеться с ним мне совершенно не хочется. Ни сегодня, ни когда-либо еще. Надеюсь, его здесь не будет.
А Вика продолжает:
- Они вообще-то с Киром не родные братья, а только по матери. Отцы у них разные…
Теперь понятно, почему они так не похожи. Как день и ночь. Кирилл светлый, белобрысый, с россыпью веснушек на прямой высокой переносице. Его брат совсем другой. С жесткими волосами цвета горького шоколада, с убийственным взглядом черных угольных глаз.
- Гор от них отдельно живет, с тех пор как восемнадцать стукнуло. Да и на районе теперь редко бывает. Они сейчас квартиру снимают на пару с приятелем… недалеко от меня, на Дубинке. Последний дом у воды, где набережная…
Дьявол кроется в деталях. Если Вике известны такие подробности… Резко вскидываю на нее глаза, и вопрос слетает с губ прежде, чем я успеваю подумать, зачем вообще открыла рот.
- Погоди, так ты с ним тоже…
- Я? – смеется Бессонова, но как-то нервно. – Нет. Скорее, наоборот. Если честно, я даже немного его побаиваюсь. Знаешь, есть в этом парне что-то… долбанутое. То, что не сразу заметишь… Вот как в тебе.
- Ну, спасибо.
- Пожалуйста. Да и потом, слухи о нем ходят нехорошие, – Вика сбавляет ход, наклоняется ко мне, в четверть голоса шепча. – Говорят, он раньше наркотой приторговывал, ну, или как-то был с этим связан, я не вникала… – я сбиваюсь с шага, и Вика многозначительно кивает. – Вот. В общем, лучше держись от него подальше, подруга…
На плечи ложатся чьи-то руки, и мы одновременно вздрагиваем, а потом замираем, потому что слышим вкрадчивый голос Кирилла.
- От кого ей надо держаться подальше?
Первой приходит в себя Вика, сердито сбрасывает с плеча его руку.
- Много будешь знать – плохо будешь спать! Вишневский! Что за дурацкая привычка подкрадываться, как ниндзя на задании? Ты меня когда-нибудь до инфаркта своими выходками доведешь!
- Тебя доведешь, – усмехается Кирилл, подталкивая ее к стене, чтобы втиснуться между нами. Другая его ладонь все еще лежит на моем плече, но я не чувствую ее веса, ведь мы уже почти пришли.
Взгляду открывается огромный зал с колоннами, и я распахиваю глаза еще шире. Наверное, предполагалось, что на верхних этажах будут проходить научные конференции или вестись деловые переговоры, а может, разместился бы целый ресторан… но не сбылось.
Невольно застываю в проеме, пытаясь представить себе все это, и кто-то тут же подталкивает сзади, наседая, подсказывая, что нужно отойти с дороги.
Ни шага в сторону я сделать не успеваю.
- Стой. Не туда.
Кирилл мягко притягивает меня к себе, направляя в нужную сторону, приобнимает за плечи, так что внутрь мы попадаем вместе.
Глава 8. Слава
Здесь и без нас уже полно людей. Несмотря на то, что в оконных рамах отсутствуют стекла, холода совсем не ощущается, потому что в центре жарко пылает костер. Настоящий костер, разведенный прямо на бетонном полу и даже заботливо обложенный кирпичами. Высоко под потолком виднеются черные следы от копоти, значит, разводят его здесь не впервые. Кто-то из ребят, обгоняя нас, сразу же устремляется туда.
Каким-то образом сюда подняли несколько старых диванов, они стоят сейчас неровным кругом возле костра. Наверное, последнее их пристанище – окрестные мусорки. Диваны местами ободраны до поролона, с торчащими во все стороны пружинами и рваным нутром, продавленные, облезлые, но это неважно, потому что на них все равно можно сидеть. И, судя по всему, места эти самые коронные.
Не успеваю сделать и пары шагов, какой-то парень, пошатываясь, едва не падает на меня, но Кирилл вовремя отталкивает его рукой. А потом и между лопаток со злостью толкает.