Разворачиваюсь к ней лицом, лопатками вонзаясь в стенку лифта. Ну, смотри. Смотри! Какого черта? Какого черта ты лезешь в мою жизнь? Тебе здесь не место. Никогда не будет. Как и мне – в твоей.
Демонстративно облизываю угол рта. Стираю кровь, чувствую кровь во рту, глотаю ее. Мне знаком этот вкус, этот вкус мне нравится. А тебе? Тебе нравится?? Девчонка в ответ нервно сглатывает. Облизываюсь снова. Едко усмехаюсь. Хочется выплеснуть желчь, которой переполнен. Куда угодно. Так почему бы не на эту пташку?
А глазами продолжаю ее поедать…
Медовые, рассыпанные по плечам волосы. Тонкие черты лица. Слишком утонченные для меня и правильные. Не грубо намалеванные, что обычно окружают… нет, эту никто не малевал. Эта – из другого мира, куда таким, как я, заказан вход. Соткана из противоречий. Почти не накрашена, хотя в вечернем платье. Распахнутая дубленка его не скрывает: блестящее, невесомо стекающее по фигуре, с низким глубоким вырезом.
Вижу, как движется ее грудь под охапкой цветов, она дышит взволнованно в шаге от меня. Это из-за меня, раскрасневшись, она так взволнованно дышит. Именно в вырез платья и утыкаюсь, чтобы добить окончательно. Ее. Или себя…
Неожиданно залипаю. И вдруг понимаю, что начинаю заводиться… а глаз отвести не могу.
Контролировать себя сложно, она же так близко. Стоит сделать шаг, и она будет моей. Точно будет. Раздражает, что сделать его почти невозможно…
Теперь они обе на меня смотрят. Мать деликатно прочищает горло. Заметила мой интерес. Конечно, заметила, я ведь не пытаюсь его скрыть, в глазах – костер. Матери всегда видят во мне угрозу. Каким-то шестым чувством нащупывают, что ли. Но только настоящие матери. Никогда не был принцем, которого желают видеть рядом со своими дочерьми. Никогда подобным растением не стану. Мне дракон на плече не позволит…
Лифт останавливается. Открываются двери. Как я мог забыть, что параллельные вселенные, как и параллельные линии, никогда не пересекаются? Даже в перспективе.
- Милая, ты идешь? – с недоумением спрашивает мать, а я вдруг понимаю, что мы все еще продолжаем пялиться друг на друга, и резко в себя прихожу. Я отворачиваюсь. Вернее, заставляю себя отвернуться. Как никто знаю, выше головы не прыгнуть. Не через эту кирпичную стену. Не мне.
Выхожу на своем этаже, как под кайфом, как из штопора выхожу. Лифт отправляется по своим делам, а я зачем-то остаюсь ждать в темноте на лестничной клетке. Держусь за перила, потому что штормит. Тишина. В груди печет. Их голоса. Недалеко. Звенят ключи. Значит, между нами всего один этаж. А кроме – бездонная пропасть. Ну, еще шахта лифта.
- Мама, перестань, – ласкает слух негромкий мелодичный голос. Значит, вот как ты звучишь. – Ничего там не случилось. Он ничего мне не сделал.
Дальше не слушаю, итак понятно: дифирамбы петь никто не собирается. А мне и без того проблем хватает. Встряхиваюсь. Пофантазировал, и хватит.
Рулю влево, к своей двери – я все-таки здесь по-прежнему прописан. Но когда был в последний раз, вспомнить не удается. Полгода назад, а может, больше?
А как давно ОНА здесь живет?
Бинго. И мне снова везет, дверь открывает сам братишка.
- Здорово. Давно не виделись. Как сам? – ничуть не смущается, тянется к ладони, ударяем по рукам. – Ого! Это от кого перепало?
Сейчас расскажу.
Задерживаю его руку в своей.
- Выйдем? Разговор есть.
Конечно, все не так просто.
- Успеем, – продолжает гнуть свое, – ты заходи. Мать как раз дома…
- Выйдем, – настаиваю, не давая ему вернуться в квартиру, а когда он начинает терять лицо и спесь, – не дергайся, – его тихий вскрик, – просил же не дергаться. Я не хочу делать тебе больно… не сейчас. Теперь скажи ей, что ты скоро вернешься. Говори! Закрывай дверь… Шагай за мной. Вот так. Хороший мальчик.
Глава 2. Слава
Язычок молнии, слегка оцарапав кожу, движется вниз, до упора, – до самой высокой точки на бедре. Этого достаточно, чтобы платье легко с меня соскользнуло, растекаясь шелковой лужицей по полу. Можно перешагнуть через него, вместо этого я хладнокровно наступаю. Жалкий клочок ткани стоил моей матери целое состояние, но сейчас мне на это плевать.
Распахиваю дверцы шкафа. Стою в нижнем белье, зябко поджимая под себя босые ноги, решая, что надеть. Кусаю губы.
Хорошо, что этот вечер закончился.
И в этой коже, и в этой реальности мне до сих пор ужасно непривычно. От новой реальности я бегу, балансируя на грани, тщетно пытаюсь абстрагироваться, увернуться, как Нео от пули, но она везде меня настигает. Мой невидимый и безжалостный проводник….
Сопровождает в изоляции, когда намеренно отсекаю себя от мира. За волосы – хлесткими пощечинами по щекам и таблетками – вытаскивает из глубокой депрессии, чтобы в следом воцарившемся хрупком равновесии явить себя во всей красе. Ядовито усмехаюсь сквозь проступающие слезы. Сказать, что я поражена, значит, ничего не сказать. Нет же, просто браво!!