Я фыркнула.
— Это совсем не то, что я имею в виду. Но дам тебе больше времени, если нужно.
— Мне это нужно, — простонала она. — Определенно нужно.
Наконец мы добираемся до домика Эмми и стучимся.
— Эмми! Ты там? — кричу я.
Когда Эмми открывает дверь, Кассия заключает нас обеих в групповые объятия, и мы возбужденно топчемся на месте.
— Представьте себе это. Домик «Большая Медведица», День святого Валентина, — говорит Кассия, вживаясь в образ Софии из «Золотых девочек».
— Мы здесь одни. Пойдем в бар, — покачивая бедрами, я танцую небольшой танец. — Думаю, у Кассии есть секреты, которые, возможно, немного текилы выведет на поверхность.
Эмми качает головой.
— Нет, я не могу. Мне нужно остаться здесь. Я жду кое-что, — ее явно что-то беспокоит.
Кассия, видимо, тоже заметила это, потому что положила руку на плечо Эмми и спросила:
— Что такое, красавица? С тобой что-то случилось?
— Милая рама, она новая? — спрашивает Эмми.
Я смотрю на Кассию, а потом спрашиваю:
— В чем дело? Почему ты ведешь себя странно?
Эмми отворачивается, пожав плечами.
— Эмми? — я говорю мягче. — Ты казалась нормальной, когда мы вместе ехали сюда. Сейчас что-то не так. Что-то не так с твоей комнатой?
— Ну, было. Видишь ли, дверь не закрывалась, и ремонтник пришел ее починить, — Эмми поднимает глаза и встречает мой взгляд.
— Подожди-ка, — говорит Кассия. — Кто этот парень, который держит тебя на привязи?
Мы прижимаемся к подруге, и это, похоже, помогает.
— Он здесь работает, — говорит она. — Грифф, парень из отдела обслуживания. Дверь не закрывалась, и мне нужно было ее починить.
— Она краснеет, — говорит Кассия.
Я киваю.
— И она надулась, — я драматично вдыхаю. — Она только что распустила волосы?
— Может, вы двое перестанете описывать меня так, будто я в одной из ваших книг? Это серьезно!
— Когда ты сказала, что к тебе в хижину приходил мастер, что именно ты делала? — спрашиваю я.
Кассия широко улыбается.
— Мы не в одной из твоих книг про средневековых рыцарей. Дай ей передохнуть.
— Да, дай мне передохнуть, — говорит Эмми, а потом прикусывает ноготь большого пальца. — Я ничего не могла с собой поделать.
— Эмеральд Ли, этот мужчина так тебя завел, что ты покраснела. Ну? Ты была голой или что-то в этом роде? Что ты делала?
— Зачитывала сцену, — сказала она, поморщившись.
Мы с Кассией обе вздрагиваем.
— Да, одна из тех сцен.
— Вслух? — пискнула Кассия.
— В общем-то, это и означает зачитывать, Кас, — говорю я.
— Да, и я использовала подушку в качестве реквизита.
Она описывает нам сцену, но не сомневаюсь, она упускает некоторые важные детали. К тому времени, когда она заканчивает описывать тот факт, что она и относительно незнакомый человек — горячий незнакомец, но тем не менее незнакомец — как бы разыграли сцену поцелуя из ее книги, мы с Кассией плачем, так сильно мы смеемся.
— Боже мой, Эмми, этот бедняга, наверное, подумал, что ты хочешь, чтобы он починил твою раковину, а не дверь.
— С раковиной все в порядке, — говорит Эмми.
Я потираю глаза.
— Нам лучше прекратить это, пока я не намочила штаны, — я обнимаю подругу. — Эмми, почему ты волнуешься? Твои работы просто фантастические. Сексуальные и настоящие. И что, если он это услышал?
— Мы целовались, и все такое, — быстро признается она.
— Он тебе нравится?
— Разве это имеет значение? Я живу во Флориде. Это на другом конце страны. Кроме того, дело не в нем, а во мне.
Я глажу ее по спине.
— В чем дело, милая? Выпусти это наружу.
Эмми вздыхает.
— Чувствую себя мошенницей. Я зарабатываю на жизнь выдумками, но что я знаю о любви?
— Все писатели чувствуют себя мошенниками. А ты — замечательный писатель. У тебя есть такой талант к персонажам, которому трудно научиться.
Я бы могла написать целую книгу о том, как чувствовала себя мошенницей на протяжении многих лет. Это часть работы писателя. Может быть, это часть творчества, независимо от того, какой вид искусства создается.
В итоге мы идем в бар в главной части курорта и по пути проходим мимо не кого иного, как Гриффа, горячего человека из службы технического обслуживания, который передает бутылку шампанского, которую, как мне кажется, он принес Эмми, чтобы разделить с ней наедине. Но он оставляет нас одних, и я сжимаю руку подруги, потому что он явно заинтересован, а ей просто нужно выбросить из головы свои мысли.
После первой же порции выпивки я спрашиваю:
— Как ты думаешь, нам суждено быть одинокими, потому что у нас такие высокие стандарты к мужчинам? Знаешь, из-за мужчин, о которых мы пишем? Мои герои чертовски романтичны и определенно знают толк в женском теле без необходимости останавливаться и спрашивать дорогу. Просто думаю, может, поэтому мы все до сих пор одиноки?
Эмми резко встает.
— Уборная. Сейчас вернусь.
Но не успевает она отойти от стола, как мимо проходит Грифф. Кассия и эти двое смеются.
— Я не знаю, — говорит Кассия. — Если выбирать между вечным одиночеством и мужчинами вроде тех, на которых западает моя мама, то я согласна умереть девственницей на все сто процентов, Алекс, — говорит она, и ее лицо кривится, словно мысль о свиданиях с мужчинами, с которыми встречается ее мама, вызывает ужас. Не то чтобы я ее винила, она поделилась с нами некоторыми из этих историй, и — ого-го!
— Я хочу романтики, — продолжает она. — Кого-то, кто не хочет меня менять и будет любит меня такой, какая я есть. Хочу бабочек, приключений и того удара молнии, понимаешь? Это пробирающее до костей чувство, что ты нашел своего человека и ничто уже никогда не будет прежним, — говорит Кассия. — О! И оргазмов. Много-много оргазмов.
Я смеюсь над этим, потому что кто не хочет много оргазмов? Но больше всего меня поразили ее слова о молнии. Ах, да, я сама себя покаламбурила. У меня никогда такого не было. И уж точно я никогда не испытывала ничего подобного с Дейлом. Может быть, пришло время снова показать себя. Я так переживала, что мои стандарты слишком высоки, но, возможно, это было лишь оправданием для меня, чтобы спрятаться от всех.
Три
Пейдж
Я вижу, как Кассия заходит в ресторан, и, подняв руку, машу ей.
— Сюда! — кричу я.
Я устроилась в кабинке с другими девушками из нашей группы, и мы ждали прихода Кассии.
— Извините, я опоздала. Я заблудилась, — она наморщила нос. — Вы знали, что в этом месте есть два спортзала? Это же праздник. Кому нужен один спортзал, не говоря уже о двух?
— Я заказала тебе порцию, — говорит Эмми.
Кассия вздергивает брови.
— Порцию? — она прищуривается на жидкость в своей рюмке. — Чего?
— Это жидкая храбрость, — бормочет Эмми, заставляя Мину рассмеяться. — Мы говорим о сексе.
— Пока нет, мы не собираемся.
Мина многозначительно шевелит бровями, заставляя всех смеяться.
— Все, что я сказала, это то, что хочу знать, как вы четверо, — она указывает на Кассию, Эмми, Кловер и Зои, — описываете грязный горячий секс, когда у вас еще есть ваши карточки девственниц.
Кассия поворачивается и смотрит на Эмми.
— Ты тоже, Эмми?
Но Эмми смотрит на меня так, будто я собираюсь предложить ей убежище.
— Я тоже задавалась этим вопросом, — говорит Пейдж. — Я имею в виду, я никогда не была в средневековой Англии, но я была в Англии и видела средневековые артефакты в музеях, так что это довольно близко.