— О других девушках. Думаешь, они примут пари и пойдут на то, чтобы потерять свои карточки девственниц?
Именно в этом и заключается удивительная особенность друзей-писателей, друзей, с которыми я настолько близка, что все кажется одним длинным, бесконечным разговором. Ну, и еще наш общий уровень комфорта при разговоре о сексе.
— Не знаю, — задумчиво говорит она, склонив голову набок. — Это серьезное решение, хотя, похоже, некоторые из них более чем готовы отказаться от этого, и их просто нужно подтолкнуть. Что бы ни случилось, они сделают правильный для себя выбор. Я давно отдала свою и до сих пор не нашла свою половинку.
Она вздыхает, и это говорит больше, чем она могла бы сказать словами, хотя она прекрасный писатель и у нее хватает слов. Но я понимаю. Есть что-то горько-сладкое в том, что человек, который всю жизнь пишет о любви, создает счастливые, идеальные финалы для других, но пока не нашел этого для себя.
— Я не должна быть так близка к тридцати и все еще не замужем, — признаюсь я. Когда она вопросительно вскидывает бровь, я добавляю: — Однажды я была помолвлена. Думала, он тот самый. Но я определенно ошибалась, — я отпускаю горький смешок. — Не пойми меня неправильно, я не разочаровалась, ни капельки. Я все еще надеюсь, что найду подходящего парня, но знаю, что шансы против меня.
— Почему ты так говоришь?
— Я слишком придирчива. Я потратила последние шесть лет на то, чтобы выразить словами все свои фантазии. И ты знаешь, я говорю не только о сексуальных. Это эмоциональные фантазии. О тех, где мужчина, которого ты хочешь, наконец-то видит тебя, по-настоящему видит и говорит все самые прекрасные вещи.
Мина вздохнула.
— Как в той сцене в конце «Когда Гарри встретил Салли».
— Да, именно так. Я хочу, чтобы кто-то знал, что я предпочитаю ходить босиком. Все время. И что, когда я путешествую, то заставляю своих братьев общаться по видеосвязи из моего дома, чтобы я могла поговорить со своими котами. Кто-то, кто знает, как важна для меня моя работа, и может искренне порадоваться за меня, — я делаю глоток кофе, пытаясь изобразить сердечную боль беспечным пожатием плеч. — За два дня до нашей свадьбы я увидела, как организатор свадьбы отсасывает у моего жениха. В нашем доме, ради всего святого.
— Ну и засранец! — восклицает она.
— Правда? — я выдохнула возмущение, чувствуя странное облегчение от того, что поведала эту историю вслух. По правде говоря, я не говорила о предательстве Дейла ни с кем, кроме психотерапевта, к которому ходила несколько раз после того, как отменила свадьбу.
Наши общие друзья думали, будто я сошла с ума, прекратив отношения с Дейлом. В конце концов, на словах мы были так идеальны. У меня не хватило духу признаться, что вся эта ситуация с минетом заставила меня усомниться во всем, что касается меня самой. Как автор романов, я описала множество минетов. Я должна быть экспертом. Это не то, что он должен был делать на стороне.
— Правда, — соглашается она. — Получить минет от организатора свадьбы в стенах вашего дома — это эпический уровень мудачества.
— Честно говоря, — признаю я. — Я думаю, он хотел, чтобы его поймали. Он постоянно жаловался, что не может оправдать ожидания идеального мужчины в моем воображении.
— Мне так жаль, милая. Почему некоторые мужчины такие мудаки? — она делает глоток апельсинового сока, поперхнувшись, а затем хватает меню, чтобы прикрыть лицо.
— О, Боже, это он, — пробормотала она.
— Полуголый мужчина, который постучался к тебе в дверь в два часа ночи? — спрашиваю я.
— Да. Не смотри туда.
Я наклоняюсь через стол.
— Мне и не нужно. Он сейчас подойдет.
— Что? — шепотом вскрикивает Мина. — Нет. Это…
— Мина, — низкий тембр голоса заглушает все ее слова. — Доброе утро.
Она наконец опускает свое меню и поднимает на него глаза.
— Доброе утро. Надеюсь, ты хорошо выспался после…
Я сжимаю губы, чтобы не улыбнуться и не заговорить, потому что этот разговор слишком восхитителен с точки зрения восприятия. Обычно Мина ведет себя спокойно и собранно, но сейчас моя подруга взволнована с большой буквы «В».
— Да. А ты?
— Никогда не спала лучше.
О, Боже мой. Серьезно, сексуальное напряжение сейчас настолько густое, что напоминает утренний туман. Хочется делать заметки, но я отказываюсь.
— Ты уже приняла какое-то решение? — спрашивает он.
— Нет, еще нет.
Он протягивает руку и переворачивает ее меню.
— Было бы проще, если бы ты не пыталась читать вверх ногами.
Я изо всех сил стараюсь скрыть свой смех, пряча его за салфеткой.
Мина откладывает меню.
— У меня внезапно пропал аппетит.
— Надеюсь, это не из-за меня. Дамы, удачного дня, — он кивает мне, а затем бросает взгляд на мою подругу, прежде чем уйти.
— Ты когда-нибудь встречала такого раздражающего человека? — она качает головой и тянется за водой.
Я сужаю глаза.
— Ты ведь не знаешь, кто он такой? — спрашиваю я.
— Что ты имеешь в виду? Мы познакомились вчера вечером. Его зовут Джеймс, и он любит бродить по отелю в простыне.
— Я не знаю, кто такой Джеймс, но этот парень — Палмер Митчелл. Он квотербек команды «Сан-Франциско Кугарс». Возможно, ты слышала о нем, они только что выиграли Супер…
— Это понятно, — Мина скрипнула зубами. — Неудивительно, что он такой невыносимый.
— Я думаю, ты ему нравишься.
— Нет. Футболисты и я не сочетаются. Ни за что и ни про что.
— Ты уверена? — я бросила взгляд туда, где сидел мужчина со своими друзьями. — Потому что этот мужчина великолепен, и если бы он смотрел на меня так, как только что смотрел на тебя, я бы забралась на него, как на спортивную стену в каменных джунглях.
— Уверена на тысячу процентов. Если бы он был последним мужчиной на земле и будущее человечества зависело от того, чтобы мы переспали, — она сделала паузу для драматического эффекта, — я бы позволила человечеству вымереть.
— Вот дерьмо, подруга. Кто, черт возьми, тебя обидел?
— Я не хочу об этом говорить, — она качает головой. — Знаешь, я, пожалуй, вернусь в свою комнату и поработаю над сценой, на которой застряла.
— Уверена, что не хочешь сначала что-нибудь съесть?
— Нет. Я догоню всех вас позже. Если не приду на ужин, значит, слова наконец-то потекли, — она наклоняется, чтобы обнять меня. — Ты уверена, что не возражаешь, если я оставлю тебя одну?
— Не беспокойся обо мне. Эта неделя посвящена тому, чтобы поставить себя и свои слова на первое место. Бери столько времени, сколько тебе нужно. Кроме того, мне нужно съездить в город к Клири. Она сказала, что сможет достать для меня разрешение на поход.
Четыре
Камден
— Я так чертовски устал гоняться за этим долбаным быком, что готов сам убить его и зажарить его гнилую задницу, — рычу я в телефон, топая через лес на участке рядом с моей хижиной.
— Проповедь для хора, брат, — говорит Корд, мой родной брат. — Все, что мне нужно, — это выяснить, через какую часть забора он прорвался. На этот раз.
— Точно, — ворчу я.
— Разве ты не совершаешь эту прогулку, чтобы найти поваленные деревья, которые используешь для своих заготовок?
— Да, но приятнее, если не приходится следить за злобной задницей Гамбургера.
Корд смеется.
— Приятнее? С каких это пор ты находишь что-то приятным?
— Отвали.
— Просто говорю правду. У меня есть обаяние и внешность. А у тебя вся ссанина и уксус.