– Давай! Только прямо сейчас не получится. Народу слишком много. Попозже. Подожди. Ладно?
Она кивнула. Через секунду встала и направилась к Строгой.
– Что ты ушла от Вадима Сергеевича? – спокойно поинтересовалась та.
В душе у нее все пело и уже было завядшие сады буйным цветом зацвели. Вадим переживает из-за нее! Даже Строгая в ее глазах перестала быть мегерой.
Она нетерпеливо ждала, когда празднование подойдет к концу. К радости от предстоящей встречи потихоньку добавлялось нежелание смотреть, как красота и веселье от праздника проходит и остается лишь бардак на берегу, на столах, на лицах. Противно! Заметив, как один из захмелевших мужчин стиснул Катю за грудь, Вика отвернулась. В этот момент к ним примкнула Любка.
– Можно я к вам?
– Пожалуйста, – дипломатично согласилась Нина Константиновна и подвинулась.
Любка уселась рядом и тут же включилась в их разговор о мужчинах.
– Мне всегда везло на мужиков! – громко заявила она. – Хорошие мужики у меня были!
Наступила затяжная пауза. У всех на лицах читалась лишь одна мысль: «Как такая молодая девушка, которой всего двадцать три года, прожив при этом пять лет с родственником хозяина, умудрилась набраться опыта в плане „хороших мужиков?“».
– Да, – нарушив молчание, продолжила девушка. – Что-нибудь всегда мне покупали. Кто шмотки, кто лампу домой новую.
В очередной раз воцарилась звенящая тишина.
– Правда, готовить всегда много приходилось. Они жрали всегда только одно мясо. Мне вот мясо вообще не нужно. Я в день съедаю одну маленькую булочку (девушка нарисовала руками маленький круг) и стакан кефира. Или вермишель для бедных, пардон, быстрого приготовления. И пили все. И били меня тоже. А я не сопротивлялась. А что толку? Засыпала головой ближе к батарее.
«Остапа понесло! Может, перепила? Вроде, непохоже», – Вика ткнула Любу в бок, чтобы та замолчала. Но эти хлопоты ни к чему не привели. Ее уже ничего не могло остановить. Не поняла или притворяется? Любка большими охапками выдавала всю неприглядную подноготную личной жизни окружающим. Все, как на ненормальную, смотрели на девушку и слушали ее излияния. Народу заметно прибавилось, от благодарных слушателей не было отбоя.
В этот момент Вика заметила, что пассия Вадима ходит в гордом одиночестве по берегу и рассматривает что-то на катере. Девушка вгляделась. На катере сам Ворон. Кивает, приглашая прокатиться. Пассия радостно кивнула в ответ и устремилась к нему. Чувствуя, как все внутри обрывается и ноги наливаются свинцовой тяжестью, Колесникова была вынуждена сосредоточиться на том, что говорила в конец развеселившаяся Любка. Краем глаза отмечая про себя все, что происходит напротив.
Катер отъехал на другой берег и там остановился. Раздавался смех и всплески. Затем все стихло. Время замерло. Вика тоже. В ее глазах померкло. Удары сердца были такими громкими, что, по ее мнению, должны были быть слышны для окружающих. На нее сверху словно бросили стопудовую гирю без предупреждения. Единственная мечта – чтобы никто не заметил ее истинного состояния. Она ловила многочисленные испытующие на себе взгляды. Значит, слухи о том, что между ними что-то есть, существуют. Все отметили, что «император» уехал. Отметили с кем уехал и что уехал надолго. Она широко улыбнулась на очередной заинтересованный взгляд, направленный на нее и опустила глаза. Ей хотелось сбежать, скрыться, куда – не важно. Но даже этого сейчас позволить себе нельзя!
– Давайте, споем? – предложила Любка. – Я песен много знаю. Военных, блатных. Пела в кафе раньше.
– Давайте, споем какую-нибудь русскую народную, – тихо предложила Нина Константиновна и запела. Вика и другие женщины подхватили. Но все напрасно. Любка, звонко перекрикивая всех, все-таки завела какую-то дворовую песню. Ничего не оставалось, кроме как рассмеяться. Директор турецкой компании, сидевший неподалеку, молча наблюдал и на его лице можно было прочитать смущение и жалость, схожую с жалостью к тяжело больному животному, с легкой долей отвращения. У интеллигентного человека не укладывалось в голове, как молодая девушка может так унижаться на людях и вообще так позволять к себе относится. А чем она сама лучше?
Вернулся, наконец, катер. Вика, не поворачиваясь, услышала шум выключаемого двигателя. В голове работал внутренний счетчик, отмечая все – их не было больше часа. Вадим с подругой сошли на берег. Скользнула непроницаемым взглядом сначала по ее довольному лицу, затем взгляд отметился на ее сырых штанах. Отвернулась.
Сзади неожиданно подсел Ворон и взял Вику за руку. «Вот скотина!» Не справившись с эмоциями, она резко ее выдернула. И тут же пожалела, что подала очередную пищу для сплетен. Обернувшись, встретилась с его прищуренным взглядом. Ее глаза метали молнии. Помедлив несколько секунд, Вадим ушел. «И надо это шоу устраивать при всех!»