Муж убрал ногу, сделал выпад другой, это стало похоже на гимнастические упражнения, взмахнул руками, некоторое время казалось, что он пытается что-то вспомнить, наконец он погрозил мне кулаком:
- Шлюха!!! - для разнообразия дискантом завыл он. - Я знаю все!!! Я не дам марать свое имя по сточным канавам!!!
Я окончательно остолбенела. Ради бога, какие сточные канавы?! О чем речь, о грязи в скверике? Да, действительно, там грязно, но никакого имени я там не марала, только Басенькину обувь... Нажрался он что-ли?.. Я с удивлением смотрела на него, не могла ни с чем связать этот цирк, и вообще, не зная что делать. Принять участие в скандале, повернутся и убежать, обидеться?.. Никаких инструкций по этому вопросу я не получала...
- Мне надоели твои любовники, больше я этого не потерплю!!! - сходил с ума муж, не переступая порог комнаты. - Ты моя жена!!! Убью гада!!! Убью!!!...
Гадом, которому угрожала опасность, мог быть только пан Паляновский. В качестве Басеньки я должна была позаботиться о сохранности почитателя и успокоить мужа. Законный владелец продолжал рычать, как раненный буйвол, сбивая меня с мысли.
- Заткнись!!! - внезапно крикнула я, еще пронзительнее его. - Люди услышат!!!
Муж на полуслове остановился и застыл с кулаком, поднятым вверх. У него свалились очки, он поймал их и насадил на нос. Я брезгливо постучала себя пальцем по лбу и направилась в сторону лестницы.
- Я вообще не собираюсь говорить с тобой таким тоном, - гордо и обиженно сказала я. - Ни по каким сточным канавам я не хожу, перестань сходить с ума. Странные какие-то манеры...
Я начала подниматься наверх, остановилась посередине лестницы и повернулась:
- Если тебе что-то не нравится, можешь со мной развестись, примирительно добавила я. - А вульгарных скандалов порошу избегать.
Муж обрел способность к движению и даже как-бы обрадовался.
- Про развод можешь забыть, - сказал он нормальным голосом с отчетливым удовлетворением. - А с твоими поклонниками я разберусь. Я отлично знаю, чем ты занимаешься.
Я не удостоила его ответом, потому что все это казалось бесконечно дурацким и лишенным всякой логики. Если он знает, чем я занимаюсь, то цепляться не должен, не к чему. Может, посылаемые за мной типы, которых я, кстати, до сих пор не видела, со скуки что-нибудь придумали, а он им поверил. Эдак может дойти и до того, что блондин в скверике заговорит со мной и получит по морде...
Два дня мы совсем не разговаривали. На третий день муж нарушил тишину.
- Я еду в Лодзь, - без предисловий сообщил он, заглянув в мою часть мастерской. - Будь добра, отвезти меня на вокзал.
Я не протестовала, потому что он произнес это таким тоном, будто доставка его на вокзал принадлежала к таким нерушимым традициям, как путешествие с рисунками к Земянскому. Слава богу, я знала, где вокзал. Кроме того, несколько часов полного спокойствия, без забот о лице, без парика, казались мне райским отдыхом. Если я его не отвезу, он может вообще не поехать.
- Когда вернешься? - спросила я по дороге, надеясь, что не раньше чем через неделю.
Он подозрительно посмотрел на меня:
- Как всегда, завтра. Очень рано, на рассвете.
Это меня не интересовало, на рассвете я не функционирую. Я ехала очень медленно, чтобы его не расстраивать, чтобы он, упаси боже, не отказался от поездки.
- Поспеши, мне еще надо купить билет, - нетерпеливо произнес он и тут же опомнился. - То есть, езжай медленно! Не несись так, никто тебя не гонит!
На этот раз я не собиралась убеждать его, что он просто чокнулся и просто не знает, чего хочет. Я исполнила его первое желание, отчего до самого центрального вокзала он цеплялся за приборную панель, попеременно закрывал и выпучивал глаза, постанывал и сопел.
- Тебе надо ездить на заднем сиденье, - неохотно заметила я, остановившись у вокзала.
- Зачем? - удивился он, внезапно лишившись страха, по-видимому он задумался о чем-то другом. - А!.. Нет, на заднем еще хуже. До завтра.
Утром следующего дня меня разбудил звонок. Спросонья, находясь в полубессознательном состоянии, я посмотрела на часы. Была половина шестого. Я страшно разозлилась, но потянулась за халатом, чтобы спуститься вниз и взять этот чертов телефон. Когда я была на лестнице, звонок повторился и оказалось, что звонят в двери. В бешенстве я подумала, что этот идиот забыл взять ключи и будит меня в такую рань, уж чего-чего, а этого я ему не прощу. Я все еще не пришла в себя и даже не подумала, что у меня собственное лицо, без макияжа под Басеньку, то есть, мне нельзя никому показываться. Страшно зевая я открыла дверь.
За дверями стоял незнакомый тип.
- Куры здесь? - сердито спросил он.
Я взбесилась. Что за скотина, будить меня в половине шестого, чтобы спросить про кур!!!
- Нет, - гаркнула я, пытаясь закрыть двери. Парень их придержал.
- А что? - нетерпеливо поинтересовался он.
- Крокодилы, - не раздумывая ответила я, готовясь задушить его голыми руками.
Несимпатичный тип будто засомневался:
- Ангорские? - неуверенно спросил он.
- Это переполнило чашу. В половине шестого утра - ангорские крокодилы!!!..
- Ангорские, - с яростью подтвердила я. - На луну воют.
- Морковку жрут?
- Не жрут. Трут на терке! Что, черт побери, вам нужно?!
Мужик казался непоколебимым.
- Должны были быть ангорские кролики, - недовольно сообщил он. - Вот, это для шефа. Надо отнести ему как можно скорее. Мачеяк здесь живет?
Я еле удержалась, чтобы не проинформировать его, что не Мачеяк, а король Август Адольф.
- Мачеяк. Здесь.
- Тогда все правильно. Повторяю, это для шефа, отнести сразу.
- Не обращая внимания на мое сопротивление он всунул мне в руки большой и страшно тяжелый пакет, размером с чемодан, и чуть не упустил его мне на ноги.
- Для шефа, - с нажимом повторил он и удалился прежде чем я успела возразить.
Я осталась за дверями совершенно сбитой с толку, придавленной тяжестью пакета, который весил килограмм сто и в котором, как я поняла, находилась морковка для ангорских крокодилов. До меня дошло, что я сделала одно из дел мужа. Ну что за кретин, бестолочь, скотина, договаривается о встрече на восходе солнца, а потом уезжает, специально, чтобы меня разбудили! С таким гадом я больше не выдержу, все, развожусь!