— Обязательно, — ответил я, выпуская ее пальцы из своей руки.
Двери закрылись, и я поехал ниже уже собранный для работы. Хотя усталость и давала о себе знать, но для себя я решил, что закончу создание линзы, чтобы не оставалось никаких проблем у местных работников и в особенности Телегина. В конце концов, я начал проект именно здесь, и здесь должен его закончить.
В моей секции было все так, как я и оставил в последний раз. Включив рабочий компьютер, я направился в хранилище. Для того чтобы довести до ума линзу, оставалась всего пара часов работы.
Следуя составленному для себя ранее плану, я трудился без перерывов, пока в итоге не получил то, чего хотел. Составив отчет по проделанной работе, в отдельном файле расписал результаты тестирования. И, собственно, теперь прототип был готов.
Вздохнув, я убрал готовый продукт в хранилище, подписал все документы и навел порядок в секции. Больше я сюда не вернусь, хотя и провел здесь немало приятных часов, но отец прав — необходимость в лаборатории ЦГУ отпала сама собой. Я ее просто перерос.
Закончив все дела, я запер секцию и, проходя по коридору, бросил взгляд на закрытое окно русско-китайского проекта. Семен периодически выходил на связь, и я знал, что и с ним, и с Мэйлин все в полном порядке, но все равно было такое ощущение, что я мог бы закончить этот конфликт по щелчку пальца.
Если бы успел все завершить, а не отвлекался на обязанности младшего княжича пусть и богатого, но все же не великого рода. Впрочем, это во мне говорит усталость.
Хмыкнув, я вызвал лифт, уже выбросив из головы все посторонние мысли.
— Всем добрый вечер, — сказал я, открывая своим ключом секцию проекта Виктории.
Но Морозова оказалась внутри в полном одиночестве. На мой голос она обернулась и, улыбнувшись, жестом предложила мне присесть на свободное кресло у рабочего стола.
— А где же остальные? — спросил я, занимая место.
— Уже ушли, — ответила Виктория негромко, опускаясь напротив.
— Вы закончили работу? — вскинул я бровь. — Признаться, не ожидал, что справитесь настолько быстро.
Морозова посмеялась.
— Нет, конечно, — заявила она. — Но у них нет столько свободного времени, чтобы задерживаться. И потом, проект этот — мой, и мне нужно самой его вести. Девушки, конечно, помогают, но работать за меня они не станут.
— Что ж, в таком случае могу предложить свою помощь, — кивнул я. — если вы готовы доверить мне какое-то задание.
Она улыбнулась, после чего стала серьезной, и, печально вздохнув, спросила:
— Дмитрий, я надеюсь, ваш поединок чести не из-за меня?
Несколько секунд я смотрел на нее молча, после чего кивнул.
— Вы не имеете к нему никакого отношения, Виктория, — заверил я. — Этой дуэлью мы с великим княжичем Московским решаем наши личные проблемы.
— Я подумала, что после случившегося на нашем свидании вы вызовете его на поединок, — призналась девушка. — И я бы не хотела, чтобы вы из-за меня рисковали. Все-таки великий княжич Московский — очень опасный одаренный. И, простите, Дмитрий, но он же десятикратно сильнее вас.
Улыбка сама собой появилась на моем лице.
— Приятно знать, что вы за меня волнуетесь, — произнес я, глядя на одногруппницу. — Но я вас уверяю, нет ни одной причины, чтобы переживать. Я справлюсь, Виктория.
— Вы так говорите, княжич, будто я могу просто щелкнуть тумблером и перестать испытывать эмоции, — вздохнула она, пряча взгляд. — Но я же живой человек, я не могу не чувствовать. Тем более, когда речь заходит о вас.
Я протянул руки через стол и взял ее ладони в свои.
— Все будет хорошо, я обещаю. А я свое слово держу, верно?
— Да, — выдохнула она.
Несколько секунд длился этот момент, а потом я убрал руки и, кашлянув, спросил:
— Так чем я могу помочь в вашем проекте?
Машины Соколовых прибыли к нашему особняку в четыре часа утра. Я уже был готов, но отказываться от приглашения ехать вместе с великим княжичем Выборгским, которое он передал через своего охранника, не стал. Так что Виталя ехал в «Монстре» в полном одиночестве.
— Доброе утро, Дмитрий Алексеевич, — первым поздоровался Соколов.
— Утро доброе, Иван Михайлович, — ответил я, садясь в его лимузине напротив.
Вид у великого княжича был относительно свежий, держался он бодро, хотя если присмотреться внимательнее, становилось ясно, что великий княжич ночью не спал.
— Откроете секрет, Иван Михайлович? — заговорил я, когда мы начали движение.
— Конечно, Дмитрий Алексеевич, — кивнул тот. — Спрашивайте.