Тут спорить было сложно. У Рюриковичей хватало за душой подобных историй, да и сам Емельян Сергеевич был арестован после того, как убил нанятого лично царского человека из свиты Соколовых. То есть в рамках местного общества подобная зачистка — своего рода норма.
— Но мы пошлем отряд для проверки, — отвечая на ранее заданный вопрос, подвел итог Емельян Сергеевич. — Естественно, неофициально. Иначе придется задерживаться дня на четыре, пока получим все необходимые бумаги и разрешения. И то не факт, что вообще их получим.
— Я понимаю, — ответил я.
— Если, конечно, ты сам не хочешь туда слетать, — с усмешкой предложил Невский. — Слышал я, как ты любишь из самолетов выпрыгивать. Можем тебя, князь, к ракете привязать и забросить в ту сторону. С посадкой проблем у тебя еще не было, так что, думаю, и тут справишься. А сам запуск ракеты объявим ошибкой, человеческий фактор никто ведь не отменял.
Ну да, стреляли в Англию, попали в Грецию. С кем не бывает.
— Нет, мне еще перед государем отчитываться первого марта, — отказался я от такого сомнительного предложения. — Идея, конечно, мне нравится. Однако боюсь опоздать на встречу с царем. Обратно-то мне никто ракету не предоставит.
Емельян Сергеевич посмеялся в ответ, после чего продолжил серьезно:
— Данные твои получены, отряд пройдется, посмотрит, соберет информацию, — сказал он. — Если что-то интересное обнаружат, я тебе передам, князь. А если нет — то и говорить будет не о чем. Пока что это дело на моем контроле, и других в него посвящать не следует.
— Разумеется, Емельян Сергеевич, — ответил я.
— Тогда на этом все, Дмитрий Алексеевич.
И он положил трубку. А я решил проверить, как там продвигаются дела у царских лабораторий. Все равно сегодня не усну.
Глава 15
День пролетел в княжеских заботах. Роботы, война с Британией — это, конечно, серьезные проблемы, однако обязанностей с меня никто не снимал. И ответственность за судьбу своей земли несу я.
Постепенно жизнь возвращалась в Красноярск, а известия об инвестициях в наше княжество и вовсе произвело эффект живой воды на моих бояр. На лицах появились улыбки — чуть ли не впервые с того момента, как я стал князем.
Опустившись в кресло, я бросил взгляд на часы. Восемь часов вечера наступили как-то совсем незаметно — список дел был практически исполнен. Оставался только один пункт — переговорить с сыном Степана Витольдовича.
В дверь постучались, и я разрешил войти.
Петр Степанович толкнул створку уверенно, но не слишком — как раз, чтобы продемонстрировать готовность нести ответственность за успехи и провалы в порученном деле. Я кивнул ему на кресло, и Слуга опустился на сидение.
Петр Степанович почти открыл рот, чтобы заговорить, но я прервал его движением ладони.
— Я вижу, что ты справился с задачей, — произнес я. — И готов произвести тебя в бояре. Сделать главой собственного рода со всеми привилегиями и обязанностями, согласно законам Русского царства. Но прежде всего у меня есть несколько серьезных вопросов, которые нам нужно обсудить.
Выслушав меня, он немного напрягся, на миг утратив тот облик уверенного в себе человека. Но тут же взял себя в руки.
— Спрашивайте, Дмитрий Алексеевич.
Выдержав небольшую паузу, я заговорил:
— Во-первых, твой отец, Петр, — объявил я. — Как ты понимаешь, не может отец боярина быть простым секретарем. Это нужно решить уже сейчас, так как Алексей Александрович вряд ли захочет отпускать от себя столь полезного и надежного человека. Опять же, посвященного во многие тайны рода Романовых.
Петр Степанович кивнул.
— Я возьму новую фамилию и отделюсь от семьи, — озвучил он. — Отец будет только рад. Наша семья уже не первое поколение служит Романовым, Дмитрий Алексеевич, и такой шанс — стать боярским родом — никто не упустит. Отец первым же меня высечет, как только узнает, что я посмел отказаться.
Я взглянул на него с сомнением. Но пока ничего говорить по этому поводу не стал. Конечно, выигрыш от такого поворота очевиден. Однако разрушать семью ради смены сословия кажется мне несколько... недостойным.
— Во-вторых, тебе нужно жениться, — продолжил я. — И сделать это как можно скорее — потому что, сам понимаешь, не может быть рода там, где есть лишь один человек. Случится что с тобой, и мне опять искать человека на освободившееся место?