— Я не хожу на свидания, — услышал Миклош собственный спокойный ответ. — Моя личная жизнь довольно сложна. Семья не дает мне много времени для… свиданий. Я просто увидел тебя сегодня вечером рядом с этим смертным, который совершенно не ценит тебя…
«Ценит»? Как будто она телевизор или дорогой ноутбук…
Миклош вздохнул. Он понятия не имел, что творит — и с Катриной, и с самим собой. Рядом с ней он чувствует…
Чувствует? Не в этом ли дело? Миклош так долго не чувствовал ничего, кроме полного безразличия. Почти ничего. Существование его состояло из терпения, долга, ненависти и иногда зависти (ненадолго, впрочем, и обычно лишь по отношению к себе подобным).
А ему подобные не имеют дела с подобными ей.
Катрина — пища. Более того, она смертная и обладает бессмертной душой. Она не просто источник жизненной силы. Она — враг. Наихудший враг, поскольку явно представляет собой свободную территорию в Войне Смертных и Бессмертных.
Она свободна и не принадлежит никому, и он хочет ее.
Иные его сородичи обзаводились нареченными, и он, равно по возрасту и достаточно высокому положению, тоже мог получить эту привилегию. Ему просто никогда и в голову не приходило, что он пожелает такое. Тем не менее сейчас Миклоша осенило, что этого ему не хватает. Нет, не просто этого, а больше всего на свете он хотел, чтобы именно Катрина стала его нареченной.
Однако она не была избрана, и это обстоятельство может стать для него серьезным препятствием.
— Прошу прощения, сударыня, — прозвучал у него за спиной вежливый голос. — Вы позволите ненадолго отнять у вас Миклоша? Вас, надеюсь, не затруднит подождать вон в том кафе? Двойной мокко был бы сейчас как нельзя кстати, не так ли?
Катрина в ответ лишь кивнула, не подвергая сомнению внушенную ей мысль.
Миклош зарычал сквозь стиснутые клыки.
— Ну-ну, Миклош. Нельзя так распускать себя перед смертными.
— Что тебе нужно, Предатель? — спросил Миклош негромко и так мрачно, насколько мог, учитывая, что сзади за шею его крепко держала не только рука, но и сила, намного превосходившая его собственную.
— Что за дурные манеры! — отозвался все тот же голос. — Похоже, Дестрати так и остались средневековыми варварами.
Хватка Каиля ненамного ослабла, и Миклош смог развернуться.
Рослый — намного выше его — мужчина, в темном костюме, с глазами цвета прозрачной морской волны, невозмутимо встретил его взгляд. Длинные каштановые волосы были высоко стянуты черной кожаной лентой в небрежно покачивающийся конский хвост.
— Каиль, — предостерегающе процедил Миклош.
— По нынешним временам — Кайл, — поправил, усмехаясь, старший вампир. — Я бы представился официально, как того требует этикет, но вижу, что ты уже знаешь меня. Равно как и я тебя. И должен сказать, Дестрати, что учуять тебя было проще простого.
С этими словами Кайл оглянулся на кафе, а затем снова перевел взгляд на Миклоша. Намек был более чем ясен.
Насупившись, Миклош отвел глаза.
— Тебя это не касается, — буркнул он и снова взглянул на Кайла. — И, будучи Дестрати, я должен был бы прикончить тебя на месте.
Кайл громко расхохотался:
— Не думай, что мне неизвестно, зачем ты явился в Лондон и как долго ведешь тут поиски, — проговорил он, явно забавляясь. — Я терпеть не могу прибегать к убийству, когда есть другие способы уладить дело. А кроме того, что сказала бы прелестная Катрина, если бы я расправился с тобой и оставил ее в одиночестве? Кажется, сейчас про женщину, которую мужчина бросил во время свидания, говорят, что ее «продинамили»? Весь остаток своей недолгой смертной жизни она гадала бы, куда ты исчез, что она сделала неправильно и чем вызвано твое исчезновение. Ведь она, знаешь ли, винила бы во всем именно себя. Этот случай оставил бы неизгладимый след в ее прелестной душе. Надо же — как быстро возникла такая глубокая привязанность. Посмею ли я вторгнуться в запретную область? Быть может, она — твоя… — Кайл непринужденно увернулся от яростного броска Миклоша, — …родственная душа? — продолжал он с таким видом, словно ничего не произошло. — Какая жалость, что ты уже… — он опять увернулся от удара, и вновь без малейших усилий, — …променял собственную душу на бессмертие.
— Миклош! Ты идешь?
Голос Катрины ворвался в сознание Миклоша и мгновенно успокоил его. Он опять повернулся к Кайлу, однако старший вампир словно растворился в воздухе.
И тем не менее он был где-то неподалеку, Миклош знал это. Но… Катрина ждет его. Как это странно, непривычно — знать, что кому-то небезразлично, где ты и придешь ли к нему.