– Женщина Леночка симпатичная, видная. Может, дожму?
Тем временем мы доехали до дома расслабленной не ко времени пассажирки.
Люба окончательно провалилась в пространство сонного царства: вцепилась мне в руку, посвистывает.
Вязаная шапочка сползла на глаза. Сопит: махонькая, уморительная.
От концентрированного сгустка женского духа в салоне у меня опять закипел мозг.
Нужно быстрее с этим вопросом заканчивать и отправляться уже домой, на ночлег. В семь утра выходить на смену, времени без чего-то одиннадцать: пока до дома доберусь – пора просыпаться.
Первая попытка разбудить попутчицу оказалась неудачной. Брыкается, что-то невразумительное буровит, не приходя в себя. Сначала в лоб локтем заехала, потом обхватила как подушку, ноги под себя подвернула, уткнулась носом в плечо и дальше сопит.
Конечно, я начал нервничать, – ваша остановка, – кричу, прямо в ухо, – поезд дальше не идёт, просьба освободить вагоны!
– А, чё… какая остановка, где мы!
– А, это ты, – открыв с трудом один глаз, скрипящим спросонья голосом прошептала Люба, – сладкая конфетка, щедрый презент от подруги Леночки. Ты мне снился. Погоди секунду, в себя приду. Это… извини, если что, сморило. Двенадцать часов на конвейере отпахала… а тут невеста твоя, дура бестолковая… на смотрины вызвала. А мне оно надо! Я спать хочу. Того, что она предложила, тоже, конечно. Но как-то не очень сильно. Погодь, не тормоши, сама проснусь. Попить что-нибудь есть?
– Нет ничего. Какие к чертям собачьим смотрины! Приходи в себя и проваливай. Я тоже спать хочу.
– Какие-какие… тебя нужно было оценить… по пятибалльной шкале. Поставила троечку… с натяжкой. Лысый, застенчивый, двое детей, автомобильчик так себе. Не впечатлил. Ладно, собирайся, паркуй машину, пошли уже.
– Куда пошли! Приехали. Твоя стация. Выметайся. Некогда шутковать. Между прочим, я тебя тоже в третий класс по сумме достоинств определил. Это я к тому, что нечего зазнаваться. Тоже мне – эксперт-самоучка. Что ты обо мне знаешь!
– Тебя зачем, солдатик, послали? Не кочевряжься. Сказала, машину паркуй, значит так и надо сделать.
– Послали, не послали! Сам кого угодно пошлю. Сопроводил до пункта назначения - дальше сама, ножками.
– Ишь ты, с бабой воевать вознамерился. Видишь, женщина не в себе, еле живая после трудов праведных. Хочешь, чтобы я по дороге заснула, чтобы утром холодный труп обнаружили? Пошли уже! Машину вот сюда, под балкон, чтобы из окна было видно.
– Раскомандовалась. Без сопливых определюсь, куда ставить. Навязалась на мою голову. Без тебя проблем достаточно.
— Давай, давай, у меня для тебя сюрприз… от Леночки. Дома вручу. Под руку бери. Вот так! Крепче. Должна же я понять, мужик ты или одно название. Вроде ничего. Ленка, похоже, сама себя перехитрить хочет.
– Шевелите ножками, мадам, да пошустрее. Я тоже не на перине валялся, пятнадцать часов за рулём, тоже спать хочу. Ты со смены, а я с одной да на другую. Мне с тобой обниматься некогда, да и желания нет.
– Это уж, извини, как получится. В гостях воля не своя. Мне подружка твоя, только не упади, за стенку держись… короче, Леночка мне тебя по-да-ри-ла… разрешила пользоваться. Как угодно понимай: проверять, дегустировать, пробовать на вкус, на цвет. Не идиотка же я от такого предложения отказываться. Последний раз живой мужик, дай бог вспомнить, месяцев шесть назад меня щупал. Соскучиться успела. Можешь сам невесту свою спросить. У меня телефон есть. Ну что, набирать?
– Да пошла ты! Не знаю, что у вас за игры такие, разбирайтесь сами. Я домой.
– Ага, уже. Кричать буду, всех перебужу. Я ведь уже почти разделась. Ты ещё грудь мою не видел. Как у девочки. Нисколько не вру. Завёл, обнадежил… и в кусты?
У меня и вино для такого случая есть. Правда, закусить нечем. В холодильнике мышь повесилась. Он у меня вообще выключен за ненадобностью: не для кого холодить. И без него замёрзла. Вот ты и согреешь. Должна же я подарок проверить… на качество. Может, залежалый какой, или вовсе негожий. Ты не импотент часом, Антоха, где это видано, чтобы холостяк от секса отказывался!
Не ведая того, женщина выпустила из бутылки джинна. У каждого человека есть скрытые кнопки, вызывающие приступы эйфории, злости или смертельной обиды.
Нечаянно Люба наткнулась язвительной репликой на кнопку пускового механизма, передающего мощный интимный импульс.
– Ах так, это я-то импотент! Я тебе покажу, мокрощёлка недоделанная, нашла, кого в неполноценности обвинять!
Моя бывшая жена часто пользовалась этим инструментом, причём, цели могли быть разными, но результат ей нравился. Наверно, не зря.
Я сграбастал Любку в охапку, живо содрал одежду и силой наклонил её в собачью позицию.
Отбиваться дама не стала.
Это вдохновило. Но и охладило тоже – не зверь же я, чтобы насиловать.