– Ты хочешь знать, Райна, для чего это мы делаем? – сказал Святослав. – Эти голуби вывезены из наших городов. Быстро полетят они к дому и принесут на родину радостную весть о нашем счастливом возврате.
Высоко вспорхнули освобожденные голуби; долго кружились по воздуху в какой-то нерешительности: куда лететь? вились, вились и вдруг дружно стали опускаться на мачты.
– Не к добру! – закричали воины. – Что-то путь застлало! Не понесли доброй вести!
Невольно побледнела Райна; вздохнул Воян; Святослав посмотрел на Райну и задумался; невесело села дружина на корабли. Поплыли вверх по Днепру. Тяжелы что-то насады, дружная песня не ладится, не придает силы веслам.
Белобережье, русское место и замок при переправе через Днепр, по пути из Руси в Корсунь, разорены Печенегами. Прошли мимо; подъезжают к порогам, стражи приблизились к лесистому острову близ малого порога… Вдруг зашипели стрелы по воздуху, из лощин по берегам Днепра с криком и гамом нагрянули несметные силы Печенегов, заступили берега, сыплют стрелы.
– Возьмите окуп и идите прочь, – так велит им сказать Святослав.
– Возьмем и с головами вашими! – отвечают они. Только за Райну трепещет Святослав. Велит отступать.
Великокняжеский корабль, как и прочие насады, не крытый, чертог под золоченой кровлей и златоткаными завесами не ущитит от стрел. Воины оградили его своими щитами.
Святослав на корме, Воян уговаривает Райну не страшиться.
– Не за себя боюсь я! – отвечает она.
Под тучами стрел отчаливают ладьи. Печенеги следят берегом. Но кони их утомляются; насады быстро мчатся по течению Днепра.
В Белобережье решается Святослав выйти на берег и ждать помощи из Киева.
Но едва успели занять разоренный замок Белобережья, возвышавшийся на крутизне над Днепром, и завалить ворота, Печенеги обложили его со всех сторон.
– Здесь не страшны они нам, – говорит Святослав, – недалек отсюда Киев.
Отчаянных посылает он тайно пробраться мимо Печенегов и дать знать Ярополку, чтоб торопился со всей дружиной киевской к Белобережью.
Проходят дни, а помощи нет. Припасы выходят.
– Возьмите какой хотите окуп, – велит сказать Святослав Печенегам, – возьмите все сокровища мои и идите прочь.
– Ты наше сокровище! – отвечает Куря. – Отдавайся, возьмем тебя и пойдем.
Святослав в нетерпеливом ожидании помощи грозно произносит уже имя Ярополка, сына своего.
Проходит месяц; припасы на исходе; воины едят уже конину, изнемогают, но не ропщут: Святослав терпит одну с ними участь. Только гостей своих угощает он остатками хлеба и припасов.
Воян как будто не горюет; а Райна молчит и качает головою.
Вдруг является гонец из орды, облегающей город.
– Заключим мир, белый царь, – говорит он.
– Что требуете в окуп, все дам, – отвечает Святослав.
– Окуп невелик, пустой окуп, да на том стоим теперь. Золота не надо: за золото продали мы твою добычу.
– Добычу всю отдам.
– Спасибо за всю, а ты добыл в царстве болгарском красную девицу. За ней приехала погоня, наняла нас за дорогую цену выручить ее. Так ты и отдай ее нам и ступай себе с богом.
– Гоните его! – вскричал Святослав.
– Гоните, пожалуй, – говорил Печенег, уходя, – да я чем виноват, я не свое говорю. Ты, белый царь, увез любовницу у болгарского воеводы Самуила; а он с войском пришел выручать ее; да и нас нанял. Вольно тебе было прогонять нас, как шел в Болгарию: пригодились бы.
– Сын Ярополк! – грозно проговорил Святослав. – Чтоб ты погиб, как гибнет отец твой!
– Слышишь, Воян, – тихо сказала Райна, – Самуил и здесь меня преследует!
– Не страшны тебе здесь его преследования, – отвечал Воян.
– Если я погибну, никто ничего не потеряет; а если погибнет Святослав, погибнут братья мои и Болгария… Правда, Воян?
– О, сохрани его бог! – отвечал Воян. – Без его заступления или комитопулы, или Греки положат конец Болгарии!
– Я готова идти в окуп, другого нет спасения! – проговорила тихо Райна.
– Полно, Райна, печалиться! – сказал Воян. Райна не отвечала ни слова.
Настала ночь осенняя, ясная ночь; серебряный лик луны, отражаясь в Днепре, дробился на волнах. Вокруг стен раскинут город юрт, повсюду разложены огни, меткие стрелки печенежские дозирают под самыми стенами; только что чья голова покажется на ограде замка, тетива запоет, стрела зажужжит черным жуком, а Печенег кричит: «Бар!» – есть!