***
По дороге в редакцию покупаю букет роз – срабатывает мужская привычка создавать дамам праздничную обстановку в офисе. Пока поднимаюсь на лифте, оглядываю себя придирчивым взглядом – Дорохина действительно постаралась. Ощущение, что я на высоте, ощущение собственной внешней неординарности добавляет, на удивление, уверенности в себе. Нет, я вовсе не хочу быть привлекательной женщиной, это все бабское… но мне хочется… не знаю что мне хочется…, может быть не сомневаться в себе… даже во внешности, если приходится таскать это туловище… А сейчас у меня, несмотря на яркий наряд, имидж деловой женщины - в одной руке оранжевый букет и сумка на плече, в другой - небольшой портфель для деловых бумаг. Как только выхожу из лифта, заглядываю в приемную, к лицу нашей фирмы:
- Настенька, привет.
- Здравствуй.
- Прекрасно выглядишь, держи.
Отдаю ей букет.
- Ничего личного, чисто для интерьера.
- Спасибо.
- Не знаешь, Пригожин сегодня на работе?
- Да, мелькал.
- А как начальство? Меня никто не спрашивал?
- Пока нет. Хотя Побужецкий с утра был не в духе.
Неужели мы с ним вчера поцапались? Жаль Светка не в курсе, рассказать утром по этому поводу ей было нечего.
- Ладно, пошла к себе.
Но сворачиваю в сторону комнаты Сергея. Едва завидев меня, он замирает, как вкопанный.
- Маш, привет.
- Привет.
- Уау! Слушай, ну ты сегодня вообще...
Приятно конечно, для того марафет и наводил… Но лучше без этих… Без мужских восторгов вслух. Но Пригожин продолжает восторженно таращиться:
- Я так понимаю, мы сегодня идем в кубинский ресторан?
Пытаюсь уйти от ответа:
- Так, Сергей, давай все комплименты потом, в письменном виде. Давай, рассказывай, что там с этой Леной.
Пригожин молча выкладывает на стол фотографию, добытую в гостях в ходе разведки боем: на ней знакомая девица в розовом платье на фоне моего черного «Рэйндж Ровера». Четко просматривается передний номер В110ТА77. Это уже зацепка для любопытствующих девушек и ее надо изъять в первую очередь. Что касается остального, то судя по всему Пригожин Ленку разговорил, но та ничего компрометирующего по эротическому прошлому Романа Сереброва не выболтала. Мы продолжаем разговор и из уст Сергея вырываются нелестные эпитеты про Ромку. Виновато вздыхаю:
- Значит, говоришь, по ее словам он брехло и трус?
- Ну, это не я говорю, это она утверждает.
Врет баба. Недовольно ворчу:
- Зашибись.
- Ну.
- Это все?
Неожиданно в голову приходит забавная мысль и я оживаю, разворачиваясь лицом к Пригожину - Ленку я знаю неплохо, но столько гадостей про любовника вывалить, да еще чужому мужику, как-то странно. Может она на Серегу уже глаз положила?
- Слушай, а как тебе удалось с ней поговорить? Э-э-э… Меня она даже, вообще, на порог дома не пустила.
Пригожин, улыбаясь, мотает головой:
- Включил личное обаяние.
Да уж, гремучая смесь пригожинской наивности и детской беззащитности в глазах покорит любую женщину. Серега и хитрит по-детски: изворачивается, скрывает, чтобы не заметили, не заругали, считали хорошим мальчиком.
- Сергей, ну, я серьезно.
Смешинка пропадает из его глаз.
- Маш, ну, я тоже серьезно. Что-то, мякал-вякал, мэкал и экал… Не знаю, как так, но удалось проникнуть, что ли.
- Я фотографию возьму?
- Только после того как подтвердишь наше вечернее свидание. Ты уже два раза обещала!
- Ну, раз обещала….
- Значит, все, я заказываю столик.
И протягивает фотографию.
***
Полчаса спустя, стою с чашкой кофе на офисной кухне и вдруг замечаю в холле шествующих Козлова с Побужецким. Не знаю, что там вчера произошло между Машуней и этим Кириллом, но стратегически им лучше сосуществовать мирно – разные весовые категории… Вот начальники останавливаются возле Толика с Валей, о чем то шушукаются с ними, а потом идут дальше, приближаясь ко второму выходу из нашей кухоньки. Оставив чашку на столе, быстренько перемещаюсь туда и прячусь за притолокой - жду, когда парочка приблизится ко мне вплотную. Голоса все ближе. Смотрю на свое отражение в зеркале - а что, яркая девушка, готова повиниться в своих ошибках. Встряхнув распущенными волосами, замираю, привалившись к дверной коробке. Голос Петра Константиновича звучит совсем рядом:
- Знаешь, не у всех есть внешность висеть на доске почета.
- Петя, фотошоп творит чудеса.
Разворачиваюсь и выхожу в холл, лицом к лицу к врагу. Стараюсь выглядеть максимально миролюбивой и улыбаться. Еще раз встряхиваю лохмами, и изображаю сдержанную радость:
- Петр Константинович, Кирилл!
Козлов смотрит угрюмо, видимо ждет подвоха, а вот Побужецкий, похоже, все принимает за чистую монету - привык смотреть на женщин свысока. Он останавливается, сложив ручонки на груди, и ждет от меня капитуляции. Ну, что ж, вот она, получай:
- А-а-а... Я хотела бы извиниться за вчерашний инцидент. Видимо я слишком глубоко завернула в работу.
Кокетливо наклоняю вбок голову и с улыбкой смотрю на Кирилла:
- Надеюсь, вы не держите на меня зла, за вчерашнее?
Козлов, оглядываясь на Кирилла, комментирует:
- Не знаю, о чем ты, но Мария, я всегда знал, что ты - умная женщина.
Конечно, он мне не поверил ни на гран, но явно считает, что прогибаться перед сильными - самая нормальная тактика для выживания. Не буду его разочаровывать в этом убеждении - улыбаюсь и Петру Константиновичу:
- Мелкий инцидент на личном фронте. Если честно, я сама очень сожалею о случившемся.
Довольный Побужецкий выдвигается из-за спины Козлова на передний план:
- Говорят прощать, это участь женщины.
Опускаю глаза в пол - эта поговорка ко мне отношения не имеет. У нас, подселенцев в чужие тела, совсем другая участь. Кирилл продолжает расшаркиваться:
- Но уверяю вас, что мужчинам это тоже по плечу.
Это типа он меня прощает… Вскинув вверх голову, смотрю на Побужецкого, а потом старательно растягиваю губы в улыбке. Кирилл добавляет:
- Что было, то было.
Склонившись, берет мою руку и целует. Бр-р-р! Выдавливаю из себя:
- Спасибо.
- Ладно, проехали.
Козлов хочет увести Кирилла дальше, но тот не торопится:
- Э-э-э … Мария Павловна… Подходите ко мне попозже, в конце дня - презентацию я, все - таки, еще не отшлифовал, как следует… Сделаем это вместе.
Это он к Машке гад клеится? Попозже вечером презентацию собирается с ней шлифовать? Моя улыбка становится шире и искренней:
- М-м-м.
Ну, уж нет, у меня на вечер более приятное времяпровождение – кубинский ресторан. Как только парочка шествует дальше, чувствую, как улыбка сползает с моего лица, сменяясь брезгливостью. Смотрю им вслед и обтираю обслюнявленную руку о салфетку. Ф-у-у-у!
***
Вернувшись на рабочее место, снова достаю фотографию «Рэйндж Ровера», мелко рву ее на части, а потом обрывки бросаю в ведро – все плохо, мое существование в фирме становится все проблематичней… Авария, кажется, была серьезней, чем я думал и еще неизвестно, сколько мне вот так болтаться вне времени и пространства. К тому же, ноутбук с информацией для презентации тоже пропал - в офисе его нигде не видно. И, наконец, Побужецкий вовсю хозяйничает на фирме, подминая под себя не только новые проекты, но и мою часть работы...
Ладно! Не раскисать! Мне нужен план! План, как все исправить. По крайней мере, придумать перечень действий, как снизить активность проект – директора, а может быть даже заставить его облажаться! Уставившись в пустой экран монитора, бурчу под нос:
- Думай, Роман Данилович, думай!
В принципе идея есть, но в таком сложном деле, мне просто необходим сообщник. На местную братию надеяться я не могу, поэтому звоню Дорохиной – похоже она единственная у Машки подруга, хотя и начинает догадываться, что с той не так все просто.