***
Спустя десять минут мобильник, лежащий на столе, и правда начинает трезвонить, и я тянусь за ним:
- Алло.
- Мария Павловна, это вас майор Парамонов беспокоит.
Майор! Обрадовано тараторю:
- Да, да, Виталий, я узнала.
Закинув руку за голову, нервно запускаю пятерню в волосы. В трубке слышится смешок:
- Очень приятно. Я тоже кое-что узнал, хе-хе… Теперь, вам не придется, бегать за вашим клиентом, хе-хе, поздравляю вас - он в больнице!
Так я и знала! Сердце ухает вниз, свершилось худшее и мой голос становится совсем безжизненным:
- Как в больнице…. В какой?
- В 59 городской, там есть травмотологическое отделение.
- А это где?
- Не очень далеко от места аварии, улица Достоевского, тридцать один.
Значит, травматологическое… Слава богу, не паталогоанатомическое.
- А... простите, вы не знаете: там что-нибудь серьезное?
- Простите, это уже не ко мне. Вы же понимает это не по нашему профилю.
- А, да, да, да, да, конечно. Вы нам очень помогли, я у вас теперь в долгу.
- Ну, время покажет. До свидания.
- Всего хорошего.
Со вздохом роняю руку вниз, боясь громко озвучить охватившие эмоции:
- Бог ты мой, приплыли…
Мне надо выплеснуться и я снова набираю Дорохину. После второго гудка та снимает трубку и, кажется, она недовольна моим новым звонком:
- Алло.
Мой голос срывается:
- Свет... Свет, это полный триндец!
Уперев руку в бок, не могу усидеть на одном месте, начиная стремительно расхаживать по кабинету, суетливо поправляя волосы:
- Вот, я как чувствовала блин! Этот придурок в больнице, представляешь!?
Светкин тон становится тревожным:
- Какой, придурок?
- Да, Ромка! Кто же еще.
- Ну, извини, не сообразила сразу. У меня сегодня перебор с придурками. Ну, что там случилось? Что-то серьезное?
- Да, откуда я знаю?! Мне только номер больницы сказали.
- Так поезжай и узнай.
- Да ясень пень, что надо ехать. Ну… Я не могу сейчас, понимаешь?!
- Почему?
- Если я утром не сдам Побужецкому доклад, меня уволят!
- А-а-а… ну, тогда завтра, в чем проблема?
- Да, какой - завтра. А если я завтра опять все забуду!?
- Маш, да, успокойся - я тебе напомню, если что.
- Свет, а ты не могла бы…это… съездить?
- Что? Куда?
- 59 городская больница, травматологическое отделение.
- Ты что, с ума сошла?
- Светочка, ну я тебя очень прошу!
- Нет, нет, я никуда я не поеду.
- Свет!
- Я тебе говорю: не поеду.
Ничего, ничего…. Если сказать, что она спасительница и благодетельница, без которой я не я, сдастся, уломаю.
***
Ближе к вечеру, когда иду через холл, мимо зала заседаний, где днем проходили смотрины новой помощницы Кирилла, до меня доносятся странные звуки… сходу даже не пойму что это такое - очень похоже на приглушенные женские причитания. Но здесь? У нас?
- Перестаньте... Пустите...
Останавливаюсь неподалеку от двери и прислушиваюсь. Вот, опять:
- Пустите меня, ну, пожалуйста... Ну, отпустите меня.
Мне это не нравится, и я резко сворачиваю в сторону подозрительного кабинета. Оттуда слышится уже громче, чуть ли не со слезами:
- Ну , хватит…
Быстро подхожу и стучу в дверь:
- Кир, ты там? Открой!
После паузы действительно раздается голос Побужецкого:
- Это кто?
- Это Маша. Что у тебя там происходит?
- Ничего не происходит, я работаю.
И поэтому девка воет? Повышаю голос:
- Открой дверь!
- В чем дело?
- Открой дверь или мне что, охрану позвать?
Дверь распахивается и оттуда выглядывает недовольный Кирилл.
- Здесь кто-нибудь русский язык понимает? Не видно, что я работаю?
Позади него, возле фривольного диванчика, маячит испуганная полуголая блондинка, видимо прошедшая «кастинг». Так я и думала! Кир начинает закрывать дверь, но я, вытянув руки вперед, с силой толкаю ее внутрь и врываюсь к ним туда. Работает он! Вижу, как ты работаешь! Дрожащая от страха девушка стоит посредине вся расхристанная, прикрывая обнаженную грудь скрещенными руками.
- Что здесь происходит?
Побужецкий орет, привлекая к нам новую публику:
- Ты что, спятила?
Не обращая внимания на этого урода, я бросаюсь на помощь к девушке. Надеюсь, вовремя.
- Он что-нибудь с тобой сделал? Не бойся, скажи мне.
Надо ее чем–нибудь прикрыть… Кидаюсь к диванчику, хватаю с него полотенце и набрасываю девушке на плечи. Ну, хоть, вот так. Побужецкий продолжает разоряться:
- Это как понимать? Ты же видишь, ее напугала! На каком основании ты вломилась в эту дверь, когда я работаю? Между прочим, я…
Ну, все, меня этот клоун достал! Договорить Кирилл не успевает - я бью его коленкой между ног. Побужецкий сразу сдувается и сгибается:
- О-о-о…
А потом хрипит:
- Ты что рехнулась? Ты же понимаешь, что ты сейчас сделала?
Незаметно, незаметно, а толпа в дверях растет и ждет что же дальше.
- Могу повторить!
Бью коленом еще. На этот раз, заставляя скрюченного Верховцева схватиться за нос.
Растерянный вопль, становится агрессивней:
- Та-а-а-к, вы сейчас все видели - она меня ударила!
Побужецкий обвиняюще, тычет в меня пальцем и от этого становится еще более жалким. Ору в ответ:
- Да! И правильно сделала!
Во мне все бурлит и я готова махать руками без раздумий, стоит ему сделать хотя бы один неправильный жест в мою сторону. Поворачиваюсь к девушке:
- У тебя все в порядке?
Но та лишь испуганно хлопает глазами…Этот слюнтяй, не привыкший к отпору, продолжает шипеть и пугать:
- Ты, понимаешь, во что ты вляпалась? Ты, понимаешь, кто перед тобой стоит?
Вот, дерьмовый мужичишка, никак не угомонится.
- Минуту назад я точно поняла, кто передо мной стоит!
Поворачиваюсь к собравшейся толпе в дверях:
- Будете свидетелями все!
В первых рядах, конечно, Валя с Толиком, они дружно кивают, соглашаясь быть и свидетелями, и понятыми, если дойдет до смертоубийства. Кирилл продолжает, что-то выкрикивать, но, похоже, обилие присутствующих его выбивает из колеи:
- Только свидетелями чего вы будете, а?
- Да уж не бракосочетания!
Он сопит и топчется на месте, а потом вновь идут в ход запугивания:
- Можешь искать себе другую работу! Я очень сильно сомневаюсь, что тебя кто–нибудь теперь возьмет!
Широко раскрыв глаза, делаю радостно – удивленное лицо и киваю каждой угрозе. Блин, может еще раз врезать? Товарищ явно не в адеквате… Обвожу взглядом присутствующих:
- Вы слышали, да? Стоит и не краснеет!
- А чего это мне краснеть-то!
Валентина вмешивается:
– Мы видели Кир, все. Видели!
Толик поддакивает:
- Видели.
- Да что вы видели? Что вы видели, а?
Народ такой наглости вытерпеть не может и нестройно шумит:
- Видели.
- Видели.
Смотрю с удовлетворением на эту перепалку – свидетелей много и этому хмырю не выкрутиться Побужецкий поднимает обе руки вверх:
- Так, я с больными не разговариваю, до свидания, до свидания.
И начинает резво продираться сквозь толпу… Беги, беги – все равно завтра всех собак на тебя спустим, не поздоровится. Снова разворачиваюсь к девушке:
- Тебе далеко ехать?
- На Каширку.
Вижу, как она трясется, и продолжаю успокаивать:
- Не бойся, все нормально.
Оглядываюсь по сторонам и командую Пузыреву:
- Толик, вызови такси.
Тот охотно дергается на выход:
- Ага.
Пытаюсь усадить пострадавшую на диван.
- Все нормально, все хорошо, все нормально. Тебя как зовут?
- Инга.
***
Разогнав любопытную толпу, мы с Валей провожаем пострадавшую до такси. Когда возвращаемся, энергия все еще бурлит, заставляя идти торопливым шагом и громко обсуждать происшествие. Уверена, если выступим единым фронтом, победа будет за нами! Еще раз призываю Мягкову с Пузыревым в свидетели: