- Да, помню я все.
На светофоре зажигается зеленый, но впереди стоящая машина продолжает стоять. Психоз прет наружу и я чуть ли не привскакиваю, елозя:
- Ладно, ну все, поехали уже… Блин чего они все там, умерли, что ли?
Несколько раз нажимаю на кнопку звукового сигнала. Никакой реакции.
- Сто пудово баба за рулем!
- Слушай, сиди и не дергайся, а?
Мне нужно выплеснуть избыток эмоций, и я начинаю вылезать из машины.
- Так, давай ты будешь сидеть и не дергаться.
Подхожу к стоящей впереди машине. Вот, дура, губы красит, а все должны стоять ждать. Блондинка, блин.
- Понятно… Слышь, ты, овца… свисток дома красить надо. Или ты забыла, где руль?
- Чего?
- Того. Продай свой гроб, купи мозги!
- Рот свой закрой! Хамка!
- Чего ты сказала?
- Уши мыть надо, поняла?
- Слушай, курица безмозглая, твое счастье, что ты баба, а баб я принципиально не бью.
Я разворачиваюсь и иду назад, оставляя ее беситься за стеклом. Сажусь в машину и получаю Светкин укоризненный взгляд:
- Ну что, прооралась?
Я демонстративно отворачиваюсь. Я прав, чтобы она не говорила. Наконец машина подъезжает к офису.
- Все! Ни пуха. Ну, чего ты сидишь, давай выметайся, мы уж приехали.
Вся моя уверенность, весь мой порыв, вдруг куда-то улетучиваются.
- Свет, я… Я не могу.
- Опять двадцать пять. Иди, быстро!
Вылезаю из машины, перекладываю портфель с ноутбуком из руки в руку, поудобней. Светка тоже вылезает и кричит мне вслед:
- Сумочку забыла, подожди!
- Какую сумочку?
- Вот эту.
Беру ее под мышку.
- Ну, все?
- Ну, как ты ее взяла? На плечо повесь. Ну, давай, давай.
Мимо нас кто-то проходит. Знакомое лицо. Я здороваюсь.
- Здрасьте.
- Ты с кем здороваешься?
Черт его знает. Вешаю сумку на плечо.
- Ну, все?
- Давай, сойдет. Ладно, давай, в общем, иди, если что - звони мне. Ладно, давай.
В дверях останавливаюсь. Еще раз одергиваю пиджак.
- Собрались! У нас все получится.
Потом решительно вхожу внутрь здания и иду в сторону лифта. Нажав кнопку, стою, переминаясь с ноги на ногу. Вот и лифт, двери открываются, рядом стоящий парень делает приглашающий жест, пропуская меня вперед. Ему что, спасибо сказать или реверанс отвесить? Не уверен. Раскланиваюсь и захожу. Он следом. Не знаю, что он там себе навыдумывал и за кого меня принял, но когда он вдруг начинает мне подмигивать и просить номер телефона, я не выдерживаю и даю ему коленкой между ног. Как только двери раскрываются, выскакиваю наружу и судорожно начинаю застегивать пиджак.
- Телефончик, ему. Педик, блин!
Вздохнув и поправив ремешок сумки, висящей на плече, принимаю независимый вид, засовываю руки в карманы и иду через холл в сторону приемной начальника. У секретарской стойки треплются Настя с Валей и я бодрым голосом гаркаю:
– О!... Привет, красавицы!
Валентина бегло оглядывает мой прикид сверху до низу:
- Привет.
Настя, наверно от неожиданности, вскрикивает:
- О-о-ох, доброе утро.
Рома по утрам делал комплименты дамам и я, приобняв Мягкову за плечо, говорю Настеньке:
- Слушай, а Валька сегодня у нас просто супер!
Немного наигранно получилось, и я пытаюсь улыбнуться. Валя оглядывается на Настю, а потом как-то настороженно на меня смотрит:
- В смысле?
Кажется, они не поняли. Пытаюсь придать себе демократичный и независимый вид - продолжая опираться на плечо Мягковой, сквозь натянутую улыбку, выдавливаю из себя:
– Ну… В смысле, классно выглядишь.
Они недоуменно молчат, и я тычу рукой в Валькин жакет:
- Клевая обновка!
Вижу, как Мягкова судорожно запахивает полы жакета на груди:
– Ты что, издеваешься?
Что-то, видимо, не так. Надо было, наверно, с Насти начинать. У Мягковой слишком много комплексов на почве полноты.
- Почему, издеваюсь… Я серьезно говорю - классно выглядишь. Кстати, живот, по-моему, ушел, нет живота.
Изображаю радостное восхищение, разводя руки в стороны. Валентина оглядывается на Настю, наверно за поддержкой и я, по – серебровски грубовато, слегка хлопаю Мягкову по заду:
- И здесь все нормально!
Максимально растягиваю губы в улыбке. Валя опять смотрит на Настю. Блин, ну что опять не так? Про тряпки поговорили, про внешний вид тоже.... Мягкова вдруг машет куда-то в пространство рукой и срывается с места с жалобным воплем:
– Мне там нужно … С…С…Срочно!
Все понятно — тема про фигуру для нее болезненна и задевает слишком сильно. Проводив взглядом спешащую Валентину, подступаю к Насте. Сунув одну руку в карман брюк, другой облокачиваюсь на стойку, доверительно придвигаясь к девушке:
- Да-а-а… Ей бы еще от комплексов избавиться.
Замечаю ошалелый взгляд Настасьи и ее открытый рот. Но вытаращенные глаза секретарши немного нервируют:
- А что ты так смотришь?
Она тут же опускает глаза и начинает перекладывать бумажки с места на место. Пытаюсь оправдаться и объяснить сегодняшнее превращение:
- Я просто решила сменить имидж. Юбки-блузки, надоели.
Теперь в Настином взгляде читается явное сочувствие… Не хочу больше обсуждать эту тему и перевожу разговор на деловые рельсы.
- Ну, что, у нас сегодня с презентацией?
- Ждем представителей инвесторов. Обещали быть к одиннадцати. Почту и кофе в кабинет?
И кивает в сторону двери проект-директора. Ого, значит, я уже сижу там?
- Ага.
Над ухом раздается негромкое:
- Маш, ты сегодня потрясающе выглядишь!
Этот голос я меньше всего готов сейчас слышать. У меня слабеют и трясутся руки, я вздрагиваю от испуга, и все мои бумажки валятся на пол. Торопливо приседаю, не поднимая глаз на Пригожина, поправляю двумя руками, падающие на лицо волосы и начинаю собирать рассыпавшиеся листки. Так... Нужно взять себя в руки.... Сергей встает рядом на одно колено и тоже помогает собирать бумаги.
- Не надо, я сама!
– Ну, да…Вдвоем быстрее.
Наконец пачка сложена и мы поднимаемся.
- Кстати, без косметики тебе тоже очень хорошо.
Врет! Морда, наверняка, блеклая как тень. Смущенно хмурю брови:
- Ты мне льстишь.
- Ты знаешь, я всегда говорю правду.
Значит, действительно врет, но все равно приятно. Он отдает мне собранные листки:
- Держи.
Бросаю взгляд исподлобья:
- Спасибо.
- Да не за что.
Сергей уходит, а я буквально слышу, как яростно стучит мое сердце. Все старания насмарку. Отбрасываю рукой волосы назад и провожаю взглядом удаляющуюся спину. Что же со мной происходит? Когда этот мужчина рядом, меня всего, вернее всю, внутри трясет. И становлюсь дура дурой!
Он сказал, что я потрясающе выгляжу! Мое настроение сразу подскакивает на градус вверх. Буквально чувствую, как светлеет и разглаживается лицо, ловлю себя на том, что приглаживаю рукой волосы и сжимаю – разжимаю губы, заставляя кровь прилить к бледным губам. Кош-мар! Нужно срочно отвлечься и я погружаюсь в бумаги.
4-2
Ромаша
Оставив бумаги и сумку в своем новом кабинете, иду показаться на глаза шефу. Остановившись перед дверью, делаю глубокий вдох, стучу и захожу внутрь. Федотов, в светлом костюме, стоит, хмуро уткнувшись в окно. Он бросает взгляд за спину и отворачивается снова, заложив руки назад. На столе немым укором валяется его портфель, и начальник недовольно ворчит:
- Наконец-то, я тебя уже два часа жду.
Как два часа? Остановившись в торце стола, насупив брови, на всякий случай смотрю на часы – нет, не стоят.
- Николай Петрович, вообще-то у нас только полчаса назад рабочий день начался.
Тот все равно обиженно выговаривает:
- А я думал ты пораньше придешь.
- Сейчас только девять двадцать!
Прямо как в песочнице. Примирительно улыбаюсь:
- Николай Петрович, я вас двадцать минут слушаю, стою.
Тот, наконец, смягчается, пряча недовольство, машет рукой и разворачивается, чтобы протянуть обе руки, заставляя полуприсесть на столик в углу у стены: