- Милана попросила меня сделать обряд на смерть свекрови, обещала дать большую сумму денег. Моя сестра невзлюбила ее за что-то. Я отказалась.
- Свекрови? И что тогда она сделала?
- Сошла с ума и попыталась утопить Ольгу в ванной.
Пока все совпадает с тем, что выведал Михалыч.
- Так хорошо, а что дальше?
- А ничего, я ей говорила. Одно дело по грани ходить, а другое дело вторгаться в божьи помыслы. Поэтому и поплатилась. Ее упекли в лечебницу.
- А вы не знаете, где она может быть сейчас? Может, у вас, у нее есть еще одна квартира или дача?
- Когда сестру увезли в лечебницу, я все бумаги сожгла и фотографии тоже. У нее плохая карма была.
Облом. Светка вопросительно смотрит на меня:
- Ну, что, пошли?
- Еще один вопрос. Вы давно ее видели?
- Иногда она пьет кофе в кафе в торговом центре на Пролетарской. Неделю назад я ее там встретила.
Встаю, прощаясь, но цыганка поднимает руку, не давая уйти:
- Стой девушка, дай мне ладонь.
- Зачем.
- Да не бойся, дай.
- Пожалуйста.
Протягиваю ей правую руку.
- Нет, мне - левую.
- Пожалуйста.
- Давай руку милая, давай.
Цыганка берет мою левую руку поудобней, разглядывает ладонь, скребет по ней своим ногтем. С улыбкой жду сентенций насчет мужа и детей, но цыганка медлит и почему-то улыбка сползает с ее лица, а потом она испуганно смотрит на меня. Это напрягает и мое веселье испаряется:
- Что?
Левая рука, помнится, это то, что было прописано при рождении. Неужели она действительно там что-то углядела? Цыганка просит другую руку:
- Вот, эту.
Протягиваю теперь правую ладонь. Кажется, там, наоборот, линии ложатся, как получилось по жизни. Теперь цыганка берет обе руки в свои руки и поворачивает ладонями к себе. Меня это уже серьезно заставляет занервничать – что она там видит? Что? Не выдерживаю:
- Да, что такое?
- Это не твои руки.
- Как, не мои?
- Не только твои. Это руки другого человека!
В каком смысле другого?
- Подождите, скажите, что вы там увидели?
Но та уже торопливо подталкивает нас к выходу.
- Нет, не могу.
- Ну, подождите, я заплачу.
- Нет, нет, нет… Уходи!
Она отворачивается, собираясь скрыться в глубинах квартиры. Я уже готова на колени перед ней бухнуться.
- Умоляю, не прогоняйте! Мне больше не к кому обратиться!
Вижу, что она замешкалась в дверях и это подталкивает упрашивать с новой силой:
- Скажите, что вы там увидели? Пожалуйста!
Переминаюсь на подгибающихся коленях, и тяну к ней обе руки ладонями наружу:
- Пожалуйста, пожалуйста!
Женщина почти сдается под моим напором. Светка тоже просит:
– Ну, посмотрите хотя бы, еще раз!
Цыганка медленно подходит, не отрывая глаз от моего лица, и берет протянутые ладони в свои руки. Несколько секунд разглядывает, я замираю, а Дорохина нервно отворачивается. Как завороженная, смотрю на все колдовские манипуляции, и жду приговора. Наконец, она произносит всего одно слово:
- Господи…
Дорохина тут же поворачивается к нам:
- Что? Что?
Цыганка вдруг крестится:
- Господи, все так и есть!
У меня сейчас, наверно, сердце остановится. Не выдерживаю:
- Что? Что?
- В тебя подселился мужчина?!
Она увидела это! Цыганка смотрит на меня полувопросительно, и я тороплюсь подтвердить:
- Да, так и есть! Вы можете сказать, что произошло?
- Это мог сделать только один человек.
- Да, какой-то шаман!
Цыганка отпускает мои руки и делает шаг назад:
- И Саббах.
Меня интересует другое – что делать – то? Но меня перебивает Дорохина:
- Как вы сказали, Саббах?
Это все неважно. Я опять пытаюсь завладеть вниманием цыганки:
- Я подумала, может быть, вы нам поможете!
Услыхав о помощи, та снова поднимает руку и машет, прогоняя нас прочь:
- Уходите, уходите.
Она отступает все дальше. Черт, черт, черт! Она же должна видеть будущее и рассказать нам! Снова тяну к ней умоляюще руки:
- Но вы можете сказать, что с этим можно сделать?
Цыганка резко поворачивается ко мне и повышает голос, орет, тараща глаза:
- С этим ничего не сделаешь, я вам сказала, отстаньте от меня!
Ну что за упертая баба – ты же уже сказала «А», скажи и «Б»! Дорохина тоже это чувствует и пытается вырвать у гадалки хоть капельку дополнительной информации:
- Ну, как, подождите,… Но может быть, это закончится, когда-нибудь?
Цыганка уже вопит:
- Да нет, уходите!
- Ну, пожалуйста, вы понимаете, вы последняя наша надежда.
- Да уходите ж вы! Отстаньте от меня, уходите!
Она идет к двери в смежную комнату, а мне уже кажется, мир вокруг начинает тускнеть и рушиться. Она сейчас уйдет и все - мы никогда ничего не узнаем и не исправим:
– Да, ну, пожалуйста, ну.
- Я сказала, уходите!
Из – за двери выскакивает цыган, ее муж, наверное, с ружьем в руках:
- Сами уйдете или помочь?
Испуганно смотрим на него. Упрашивать такого бесполезно - мы проиграли.
Светка тянет меня прочь:
– Маш, пойдем-ка.
Умоляюще смотрю на женщину и чувствую, как слезы подступают совсем близко, еле сдерживаюсь, чтобы не разрыдаться и не броситься к ней в ноги. Я. может быть, так и сделала бы, если бы не этот чурбан с оружием. Лишь беззвучно открываю и закрываю рот, мне не хватает воздуха, мне не хватает слов. Дорохина схватив меня за локоть, пытается вести насильно:
- Пойдем, пойдем, пойдем. Пошли я сказала.
Тащусь за ней, совершенно поникшая и несчастная, все время жалобно оглядываясь и умоляя глазами женщину, которая столько всего знает и которая не хочет мне помочь. Светлана тоже оглядывается на цыган и резко кидает напоследок:
- Извините!
***
Мы останавливаемся возле подъезда, Светлана берет мою руку и тянет ее вверх, потом отпускает и та безвольно падает вниз:
- Ну, кому-нибудь скажи, что эти руки не твои, а какого-то там вселившегося мужика. Да с такими утверждениями вообще в Кащенко увозят!
Я уже практически успокоилась и лишь вздыхаю:
- Все равно, неприятно.
- Хэ…. Да кто ж спорит. Мне вон маньяк тоже целыми днями названивает. Ни спать, ни есть не дает.
Ну вот, старая песня на новый лад. Сравнила, тоже. Скептически хмыкаю и отворачиваюсь.
- Свет, мне б твои проблемы.
Дорохина язвит:
- Да? Хочешь, ему телефончик твой дам?
Тоже мне испугала.
- Да? А давай, Дорохина, мы в тебя мужика подселим - у твоего маньяка точно будет ступор.
Аньке нечего ответить и она привычно бурчит:
- Дура ты, Филатова и шутки у тебя дурацкие.
***
И мы отправляемся в следующую точку нашего расследования - в отделение милиции, по Ромкиному адресу. Пока добираемся, пока выясняем к кому и куда, пока ждем – наш боевой запал потихоньку испаряется, искра уходит в землю. Сидим теперь перед капитаном в кабинете, блеем чего-то несусветное, а тот совершенно не проявляет к нашим страшилкам никакого интереса. Так что настроение у меня, как и гримаса на лице – унылые донельзя. Наверно, еще и потому, что наш рассказ тоже выглядит занудным и дурацким:
- Понимаете, она в психлечебнице лежала. Буквально недавно выпустили. Похитила человека, без его согласия, разгромила нашу квартиру. Записки с угрозами подкидывала. Кстати, откуда у нее такие навыки тоже вопрос... Вот….М-м-м…
Смотрю скептически на подругу – вот так со стороны послушать, какой-то бред получается, совсем бессвязный. Погонят нас отсюда, чувствую, поганой метлой. Милиционер прерывает тухлый словесный ручеек и благожелательно улыбается:
- Мария Павловна, у меня к вам конкретный вопрос. Скажите, кем ей приходится, как вы сказали - похищенный?
Переглядываемся со Светкой:
- Ну-у-у…. Вообще-то бывшим мужем.
- Она насилие к нему применяла? Ставила условия, угрожал расправой?