…Оксана слушала рассказ Андрея, не подымая глаз, и только нежно гладила ладонью его руку. Лицо ее было скорбным, задумчивым.
— А ты, Сана? — спросил Андрей, тревожно оглядывая девушку. — Как ты живешь?
Этот вопрос можно было не задавать. Красивая, добротная одежда и здоровый цветущий вид девушки говорили без слов, что она живет хорошо и, очевидно, ни в чем не нуждается. Само по себе это могло показаться странным.
— Ты не успела эвакуироваться? Почему ты — немка? Как это понять?
Он смотрел на Оксану сочувственно, но в его черных глазах уже таилось неясное подозрение, и на губах дрожала неуверенная пугливая улыбка.
Океана глубоко вздохнула, подняла голову.
— Андрей, — сказала она твердо, — я должна огорчить тебя. Той Оксаны, которую ты знал, нет.
Юноша бросил пристальный взгляд на девушку, понял, о чем она говорит, ужаснулся и побледнел.
— Где же она? — спросил он едва слышно. — Умерла?
— Ее нет… Пусть будет — умерла.
— Вот как?! Но смерти бывают разные, Сана. Скажи, какой смертью умерла ты?
— Факт не меняется…
— Меняется смысл.
— Умерла в любом смысле.
Оксана не оставляла места для сомнений. Ока подтверждала своими словами самые горькие и страшные подозрения Андрея. Все ясно! Она — предательница и служит у гитлеровцев. Андрей торопливо пошарил в кармане, достал кисет, дрожащими пальцами свернул цыгарку, закурил.
— Не верю, Сана, — сказал он вдруг горячо, с глубокой убежденностью. — Я видел многое… многих, но ты… Не могу поверить. Ты должна воскреснуть.
— Вряд ли, — покачала головой девушка. — Может быть, после войны…
— После войны? — Андрей порывисто схватил ее руку. В его глазах вспыхнули радость и надежда. — Ты? Сана, тебя оставили? Да? Скажи, не бойся! Ведь ты меня знаешь, я скорее язык себе откушу. Ну? Я ни о чем не буду спрашивать, только кивни. Ну?
Девушка грустно улыбнулась.
— Что ты, Андрей… Ты слишком хорошо обо мне думаешь…
Он смотрел ей в глаза, жадно ловил их выражение, все еще надеясь. Он многое мог простить ей и многое мог оправдать, но только не ту смерть, какую называют изменой родине. Оксана выдержала этот взгляд. Она страдала. Но тайна Анны Шеккер не была только ее тайной.
В этой беседке незримо присутствовал жестянщик Тихий. Он испытующе смотрел на девушку сквозь треснувшие стекла очков в стальной оправе.
Андрей прочел страдание в глазах любимой и понял, что ему надеяться не на что. Он прижал ее ладони к Своему лицу и замер.
— Успокойся, Андрюша, — шептала Оксана. — Я знаю: ты сильный, ты перенесешь и это. Успокойся, милый. Мне надо идти…
Юноша выпустил ее руки.
— Вот не думал, Сана, что у нас будет такая встреча. Не думал… Могла ты меня разлюбить, могла отвернуться. Все бывает. Стерпел бы. Ни слова не сказал бы. Но как ты могла от самого дорогого отвернуться? Не понимаю и не пойму. Неужели слепой был? Будь проклята такая слепая любовь!..
Он говорил медленно, прислушиваясь к своим словам и удивляясь им, в глазах блестели слезы. Оксана хотела поцеловать его изувеченную руку, но юноша отшатнулся и ожег девушку гневным взглядом.
— Не надо, Сана, комедии. Теперь я вижу, какую ошибку сделал, когда рассоветовал тебе идти в театральный институт. Ты — природная актриса, ничего не скажешь. Кажется, собиралась уходить?
— Да, мне надо идти…
— Не держу. Все ясно… Вопросов больше нет.
Девушка поднялась.
— Андрей, мне нужно, чтобы ты дал слово.
— Какое? — настороженно сверкнул глазами юноша.
— Ты меня не знаешь, ты никому обо мне не скажешь, даже своей матери. Ты не будешь искать встречи со мной, а если встретишь случайно, то не подойдешь, не поздороваешься и даже не подашь виду, что знаком.
— Для этого не нужно давать слова. Ты — умерла… Это правда.
— Нет, я хочу, чтобы ты обещал мне. Я тебя прошу, Андрей. Я знаю: ты сдержишь свое слово.
— До того момента, как сюда придут наши. Тогда пощады не жди.
— Я знаю…
— Слово. Клянусь!
— Именем нашей любви, Андрей?
— Именем нашей бывшей любви, именем того, чего я не смогу забыть.
— Спасибо, — сказала девушка, опуская глаза. — Теперь поцелуй меня…
Андрей заколебался на мгновение, но приблизился и прикоснулся губами к ее горячем лбу. Она подняла было руку, чтобы обнять его, но тотчас же опустила.
— Прощай. Будь счастлив. Не провожай!
Оксана быстро вышла из беседки. Юноша стоял, закрыв глаза и затаив дыхание. Он слышал удаляющиеся шаги. Он вздрогнул, когда хлопнула калитка, но не тронулся с места.
7. ВОСКРЕСШИЙ АС
Как только Оксана рассталась с Андреем, она, вместо того, чтобы идти на аэродром, поспешно направилась к себе домой.