Всю следующую неделю она не могла выбросить из головы мыслей о нем. А перед сном, закрыв глаза она видела, как они наполненные счастьем играют в догонялки со своими детьми в цветущем саду своего небольшого дома. И ничего более им не надо, лишь бы это не кончалось.
Она ждала и даже искала встречи с ним, но он не появлялся. Роза под дверью стала привычной и уже лишилась умения удивлять, однако, она все равно поднимала цветок с земли и оставляла ее погибать в домашней вазе. Это стало для нее ритуалом. Но она ждала большего…
Через месяц Айтолкун стала изнывать от догадок почему он ежедневно преподносит к ее ногам по одной розе, но не желает появится сам.
В конечном итоге, радужные мысли о нем, сменились другими – бытовыми.
Прошло полгода, и надежды предали ее. Она стала забывать, как он выглядит. Каныбек разочаровал в стократ сильнее, чем сумел удивить. Айтолкун продала мечту о великой любви и браке полном счастья. После долгих размышлений, она взвесила все и выбрала более приличного парня из всех имеющихся ухажеров. Жених был не самый богатый, но отнести его семью к среднему слою населения было невозможно.
Прошел год со дня последней встречи с Каныбеком. А домашняя ваза Айтолкун также каждое утро принимала свежую розу. Она уже не знала точно он ли это приносит столь дивный цветок.
Свадьбу с парнем, которого она не полюбила, но стала уважать назначили через два месяца. Все было решено и подготовлено к указанному в пригласительных открытках дню. Родители жениха были весьма состоятельными и славились далеко за краями родного села. А что нужно родителям дочери, которую они выдают замуж? Нужно, чтобы дочь была счастлива, ну или чтобы попала в хорошую семью. Поскольку родители Айтолкун никогда не ведали о душевном состоянии дочери и сами понятия не имели о счастье, они без труда пришли к согласию со стороной жениха. Будущее молодых было обговорено и предрешено.
И, пожалуй, так бы и канула в небытие история с Каныбеком, если в один из дней, открыв дверь Айтолкун не нашла розу – его розу под своими ногами, к которой привыкла как к воздуху. Она не придала этому особого значения, но позже, она все же подумала: «А ведь, это первый раз за год, когда он оставил меня без внимания. Наверное, что–то важное случилось, раз он не смог ее принести». Но и на следующий день, цветка не было на месте. «Может, заболел?» – подумала она. Прошли недели и наконец исполнился месяц с момента, как она перестала получать его ежедневную розу. «Вот и конец, так и не начавшейся истории о великой любви» – грустно вздохнула она и пошла прилечь, чтобы в объятиях теплого одеяла как следует обдумать этот неожиданный конец света. Однако, выбросить его из головы так и не удалось. Поставить точку оказалось непосильной задачей. Айтолкун пришла в неистовство за то, что она такая – на кануне свадьбы думать о другом. Ощущение низости своего существа охватило сознание, и она злилась на Каныбека, как на причину этих неприятных чувств. Она села и обхватила голову руками. Минуту спустя она изрекла: «Нет, ты так просто не отделаешься. Скажешь мне все в глаза! И только после того, как ты будешь меня молить о прощении за все причиненные страдания, я вычеркну тебя из своей жизни».
Она наскоро оделась в то, что попалось под руку, забыла сумочку, не закрыла дверь и сжимая от злости кулаки побежала по адресу, который давно уже знала.
Айтолкун в остервенении стучалась в дверь дома Каныбека, одновременно изрыгая проклятия.
Послышались шаги и дверь отворилась.
– Айтолкун? – спросил мужчина в дверях.
– Да? – она удивилась тому, что ее знает незнакомый человек.
– Я Жаныбек, брат Каныбека, – он улыбнулся и глаза его увлажнились. Айтолкун не заметила этого.
– При других обстоятельствах, я бы сказала приятно познакомится, но вы не могли бы мне позвать Каныбека? Это срочно!
– Не могу, – слеза скатилась по щеке Жаныбека.
– Почему? – спросила в негодовании Айтолкун.
– Потому что он сейчас лежит у подножья вон той горы, – он показал пальцем на одну из гор в отдалении.
– Отлично, тогда я найду его там. До свиданья! – она поспешила удалится.
– Стойте! – крикнул вслед Жаныбек. Она обернулась. – Вы не поняли, он возлег там навечно.
– Что? – в недоумении спросила она.
– Он умер… – всхлипывая и сгибаясь от внутренней боли, вызванной еще не остывшей скорбью, выдавил из себя брат. – Я схоронил его неделю назад.