— А-а, вы об этом, — проходя в зал, бросила я, и плюхнулась в кресло.
Букет цветов снова напомнил об Алексее. Я вспомнила, как прекрасно начинался день, и от этого стало ещё тоскливее. Бросив взгляд на часы, которые показывали без четверти семь, поняла, что это все. Чуда не будет. И сегодня я его уже точно не увижу. А может и не только сегодня…
— Ты нам ничего не хочешь рассказать? — задумавшись, я совсем забыла, что нахожусь в комнате не одна. Оторвав взгляд от цветов, посмотрела на улыбающихся родителей, которые ждали ответ на свой вопрос.
— Да, нечего рассказывать, — нехотя отозвалась я, грустно понимая, что рассказывать и правда нечего. — всего-то букет цветов…
— Всего-то? — искренне удивилась мама. Я кивнула. — Нет, ну, ты посмотри на неё. Значит, когда от своего Ромыча получала несчастные ромашки, то была на седьмом небе от счастья. А тут такой огромный букет роз и она говорит "всего-то"… Аля, Аля, — мама осуждающе покачала головой, и, подойдя к букету, продолжила. — Кто же это нашей дочке дарит такие "всеготочные" подарки? Мы с папой имеем право знать?
Как же я не любила, когда мама так делала. Через упреки старалась надавить на меня, чтобы все было так, как она хочет. В такие моменты моё мнение не считалось. Она с ним вообще редко считалась, потому что для нее я по жизни была маленькой наивной дурочкой, которую всему надо учить. Вот и сейчас, смотря на меня с укором, она ждала, когда я сдамся и все разложу по полочкам. Ведь я — хорошая дочь, у которой не должно быть секретов от мамы.
— Люба, не дави на неё. Если захочет, сама потом расскажет, — а вот папа был другим. Полной её противоположностью. Он всегда меня поддерживал, понимал, входил в положение. Правда редко заступался, но это только потому, что мама и над ним имела влияние. Сколько себя помню, она всегда была главой семьи. Контролировала наши шаги. Учила жизни. Может, именно поэтому выбрала профессию учителя и со временем, поднявшись в должности, стала директором школы.
— А ты не лезь, — строго ответила на папино замечание мама и снова перевела взгляд на меня, — я не позволю, чтобы у нашей дочери были от нас секреты. Мы одна семья. Поэтому имеем право знать, с кем встречается наша дочь и где днями пропадает, прикрываясь подработкой.
Я ошарашено вылупила глаза. Она что серьёзно?
— Мама перестань говорить глупости, — начиная злиться, откинулась на спинку кресла и, сложив руки на груди, надула губы, — этот букет не от моего парня. Так что можешь успокоиться.
— Это ещё интереснее, — последовав моему примеру, мама сложила руки на груди, и, облокотившись о стол, стала ждать более развернутого ответа. Мне ничего не оставалось, как рассказать родителям правду.
— Когда я возвращалась домой, Алексей нагнал меня и извинился за бабушкину откровенность. Я сказала, что не обижаюсь, но видимо он не поверил. И сегодня утром мне принесли этот букет, как дополнение к вчерашнему извинению. — закончила свой рассказ я. И вновь одарив мать серьёзным взглядом, добавила. — Теперь все? Я могу идти?
— Ну, хорошо, — мама пропустила мой вопрос мимо ушей, — предположим, что все так и было. Но как же ты поняла, что букет именно от Алексея?
Я пожала плечами, искренне ответив:
— Просто больше некому…
Видно было, что мама не поверила, но, на моё счастье, больше допрашивать не стала. А только сухо добавила:
— Там в прихожей письмо. Забери. — и вышла из комнаты.
Я только сейчас вспомнила, что совсем про него забыла. Подпрыгнув с кресла, я подбежала к отцу и, поцеловав его в щетинистую щеку, отправилась за письмом.
Уже в комнате, удобно устроившись на кровати, разорвала конверт и, прижав к носу листок бумаги, вдохнула его пыльный запах. Я делала так каждый раз, стараясь уловить Ромин аромат.
"Здравствуй, Ромашка.
У меня не так много времени, чтобы сказать тебе то, что хочу. Но, как обычно, постараюсь уложиться в несколько строк.
За последние двенадцать месяцев службы не было ни дня, чтобы я не думал о нас. Вспоминая, наши мелкие разногласия, понимаю, какими они были глупыми и нелепыми. Но тому есть простое оправдание, мы были детьми. Обычными детьми, которые даже в песочнице могли найти из-за чего повздорить.
Сейчас я — солдат. У меня есть долг и ответственность за его исполнение. Я делаю то, что мне приказывают. Но даже не смотря на это, в первую очередь я остаюсь человеком, у которого есть воля и желание создавать, а не разрушать.