8 глава
Командир, который был в курсе подмены, вызвался сам сообщить семье о случившейся трагедии. Первой удар получила мама. Как она выдержала эту минуту, я и не представляю. Командир слезно просил не разглашать факт подмены, иначе под суд пойдут все, и я, в том числе.
Мама разбудила меня со слезами:
- Горе, какое горе случилось Паша...- еле выговаривая, сказала она.
Услышав мамин рассказ о произошедшем, в голове крутилась одна единственная мысль: «Я.... я убил брата! Как жить... как после этого жить?».
Мама плакала, смотря на фото Саши. Я не мог утешить ее и не смел подойти к ней, ведь я являлся злостной причиной, этого нескончаемого, необъятного горя.
«Как сказать Лене? - думал я, между мучительными, разрывающими моё сердце всхлипываниями мамы. - Она вот-вот родит. Я сам должен сказать ей. И пусть она выльет на меня все горе, всю ненависть, я это заслужил».
9 глава
В больнице на меня посмотрели с подозрением. Я уж и не помню, во что был одет, но очевидно очень странно. Они подумали, что я Саша, и после долгой попойки решил навестить жену. Лену позвали сразу. Она шла ко мне на встречу очень тяжело, как будто предчувствовала что-то. Не дойдя несколько метров, остановилась, видимо не могла решиться, чтобы идти дальше. Я направился к ней сам.
- Что с Сашей? - спросила она, смотря на меня умоляющим взглядом.
- Лена, его нет. Он умер, - без промедления произнёс я.
Лена стала падать, я подхватил ее, к нам подбежала медсестра и врач. Ее погрузили на каталку и увезли. Я остался один.
Больше мне нечего было здесь делать. Я побрел по улицам города, еле волоча ноги. Мне было все равно куда идти. Сейчас все кругом не имело смысла. Я оказался на мосту. Людей было немного, лишь машины сновали туда-сюда на большой скорости. Резко начался ливень. Все люди словно исчезли, наверное, убежали искать укрытие. «У людей есть страхи заболеть. Как им хорошо. Они чего-то хотят, у них будущее... а у меня?» И тут появилась новая мысль. Интересно, откуда она берётся - эта мысль? Сам ли человек решает это? Или его кто-то подталкивает? Я повернулся к перилам, перелез через них и шагнул в никуда. Секунда, за которую я летел до воды, породила во мне страх. Затем ледяные зубы вонзились в мои мышцы, лишая меня сил двигаться. Я начал захлёбываться и тонуть. И тут увидел маму, плывущую ко мне на встречу.
10 глава
Я очнулся... «Неужели жив? - мелькнула мысль. - Или так выглядит ад? Ну здесь так уютно и тепло. А может мне все приснилось? И не было смерти Саши, маминых слез, падающей в обморок Лены и прыжка в ледяную реку? Но тогда, где я?»
Я огляделся. Комфортная комната в тёмных сдержанных тонах. Хорошая добротная мебель гармонично сочеталась со цветом обоев. Гостиная была похожа на ту, которую рисуют на заграничных рождественских картинках в загородных домах. Не хватало только ёлки и чулков на камине, который все — таки присутствовал. Камин топился. Дрова приятно потрескивали и успокаивали своими манящими огоньками, которые игриво перескакивали с полена на полено, подмигивали и словно смеялись от радости, что наконец делают своё дело.
Я лежал на довольно просторном и мягком диване, стоящим рядом у камина, накрытый тёплым пледом. С правой стороны находилось кресло — качалка, слева столик с вазочкой и букетиком живых цветов, и чашкой какого-то напитка, от которого поднимался голубой дымок и бесподобный аромат. Я почувствовал, что очень голоден. Вся атмосфера располагала к спокойствию и умиротворению. Вдруг я услышал шум позади себя. Приподнявшись и выглянув за спинку дивана, я увидел ещё одно кресло у большого окна. На нем дремала девушка, лет 25. Она уронила книжку, этим и привлекла к себе внимание. Девушка обладала богатыми каштановыми волосами, аккуратно заплетенными в косу, которая непослушно спадала с кресла. Овальное, юное лицо, с удивительно красивой и ровной кожей, немного пухлые щеки, обрамленные легким румянцем, говорили о молодости и здоровье юной леди. Розовые губки чуть разомкнулись во время сна, а длинные ресницы цвета волос, подрагивали, очевидно от просмотра сновидений. На девушке были надеты свободные джинсы, водолазка, вязаные носочки и меховая жилетка с народным орнаментом. Одежда гармонировала с ее внешностью. Смело можно было назвать девушку русской красавицей.
Тут она проснулась, подняла глаза и улыбнулась.
- Вы проснулись? Слава Богу! Как вы нас напугали! – произнесла сонным голосом девушка.
- Где я? - произнёс я, испугавшись собственного голоса. Он хрипел. У меня сразу начался кашель.
- Все хорошо, вы у нас дома. Вам не стоит сейчас говорить. Болезнь была нелегкой, но врач сказал, что уже все позади.
- Мама, - опять закашлялся я. - Надо сообщить маме, - говорить было очень тяжело.
- Мы ей позвонили. Когда просушили ваш телефон. Она знает, где вы. Все хорошо.
- Сколько я уже здесь?
- Неделю.
- Неделю? - воскликнул я.
- Да, у вас было воспаление лёгких, в тяжёлой форме, продолжала свой рассказ девушка.
- А как я попал к вам?
- Папа вас вытащил из реки и хотел отвезти в больницу, но вы все время бормотали: «Только не в больницу, только не в больницу». Вот он и привёз вас на дачу, вызвал врача — своего друга. У Вас был сильный жар. Дядя Толя сказал, что это не от холодной воды. Это было от сильного стресса. Я понимаю, ваша мама пояснила, что у вас погиб брат. Это очень печально, - задумчиво закончила она.
В этот момент все вновь нахлынуло на меня, все пережитое ранее, но только боль была уже другой, тупая, отдающая под лопатку. Я лёг и закрыл глаза.
- Вам нужно поесть, - подошла ко мне девушка. - Вы совсем слабый. Меня зовут Варя, - улыбаясь сказала она, протягиваясь ко мне чашку с бульоном.
Есть действительно хотелось. Я взял чашку и начал жадно хлебать бульон. Он оказался очень вкусным и наваристым.
- Вот это хорошо! Значит пошли на поправку!
- И вы ухаживали за мной? - спросил я у Вари, когда она забирала у меня пустую посуду.
- Немного я, немного папа.
В этот момент в комнату вошёл высокий мужчина средних лет. Густые, вьющиеся волосы коснулась седина. На глазах играла доброжелательная улыбка, а за ней таилась глубина и мудрость. Широкий умный лоб, правильные черты лица, мужественный подбородок, все подчеркивало благородность и цельность этой натуры.
- Наш больной пришёл в себя? Это радует! - заметил он, подойдя ко мне. Голос мужчины был низким и притягательным, как у диктора на радио. - Как вы себя чувствуете?
- Хорошо, но ещё кружится голова и слабость, - стараясь ответить, как можно приветливее этому человеку, произнес я. Он понравился мне. С ним хотелось иметь знакомство.
- Это скоро пройдёт. Опасность вся позади. Михаил Сергеевич, - представился он, протягивая мне руку.
- Павел, - ответил ему я слабым рукопожатием.
- Ну что ж, Варенька, - сегодня мы ужинаем втроём, - улыбнувшись, он обратился к дочери.
Я наблюдал, с какой нежностью и любовью он смотрит на свою дочь. От этого становилось ещё теплее на сердце.