— Ты полон скрытых талантов! — рассмеялась королева и перевернулась на бок: — И, как всегда, прав: сегодня мне потребуется другое настроение. Поэтому давай еще немного поваляемся, потом минут десять полетаем, вернемся домой и поспим хотя бы пару часов…
Поспать удалось не так уж и много — всего до половины восьмого. Открыв глаза по сигналам таймеров, мы вскочили, быстренько привели себя в порядок, так же быстренько позавтракали и улетели во дворец. Без пяти восемь вошли в окно малой спальни, закрыли его за собой и пятьдесят с лишним минут отрывались, как могли. А когда умаялись, то оглядели разгромленную кровать, смятые, влажные и скрученные в жгуты одеяла и простыни, разбросанные по всей комнате подушки, и сочли, что теперь можно и расслабиться. В общем, Ари включила приятную музыку, взяла с прикроватной подставки бокал с вином, но, увы, уронила его на ковер. А я, сказав, что такую неприятность мы как-нибудь переживем, ткнул пальцем в чуть потертый сенсор системы кондиционирования, прочитал сообщение, упавшее в ДС, и посмотрел на королеву:
— Ну что, продолжаем?
— Конечно! — не задумавшись ни на мгновение, ответила она. И облизала губы: — Только я сверху, ладно?
…Ровно в девять — минута в минуту, черт подери! — дверь спальни распахнулась, и до нас донесся очень недовольный рык:
— Дорогая, ну, и как это называется?!
Я оторвался от груди, которую с упоением целовал, «успокаивающе» стиснул левой ладонью ягодицу королевы, немного сдвинулся вправо, посмотрел на рослого тэххерца, затянутого в мундир местных ВКС, и недоуменно уставился на «любимую женщину»:
— Милая, а это что за клоун?
— Не обращай внимания, это мой консорт… — хрипло выдохнула она, подалась вперед и снова вжала мое лицо в свою грудь, причем так порывисто и страстно, что у меня слегка помутилось в голове. А потом почти простонала: — Не останавливайся, я вся горю!
Я кивнул и снова припал губами к кроваво-красному сосочку, смял ладонью полушарие другой груди и услышал самый настоящий рык:
— Альери, ты что творишь?!
Ну да, у консорта были все основания для недовольства: спальня выглядела так, как будто с восьми вечера и до этого момента мы с Ари любили друг друга на всех более-менее подходящих поверхностях, причем не прерываясь ни на минуту! Соответствующие запахи, пятна «пота» на одеялах, подушках и простынях только усиливали это ощущение. А жутко ненавидимая королевой поза, в которой она на мне восседала, однозначно свидетельствовала о том, что женщина пребывает на седьмом небе от счастья и готова на все, лишь бы я не останавливался!
— Пошел вон! — «с трудом заставив себя оторваться» от восхитительно красивой и упругой груди, рявкнул я. — Закончим прощаться — тебя позовут!
— Ари, у тебя процедура!!! — взвыл он. — Слышишь?!
— Эй, концерт, или как тебя там, ты начинаешь меня злить! Если я сейчас встану, то ты навсегда разучишься говорить! — пригрозил я. А королева, застонав, чертовски страстно и чувственно прогнулась в пояснице и сжала мою ладонь, ласкающую ягодицу. А когда я стиснул аппетитную округлость и начал целовать шею, вдруг махнула предплечьем так, словно отгоняла надоедливую муху, и на миг «вынырнула» из дурмана страсти:
— Тебе же сказали: закончим прощаться — тебя позовут! А процедура никуда не убежит…
Мужчина, злой до невозможности, вылетел из спальни быстрее, чем пробка из бутылки шампанского. И с грохотом закрыл за собой дверь. Ари «разозлившись», тут же заблокировала доступ в спальню для всех, кроме нас, слезла с меня, обессилено упала рядом и криво усмехнулась:
— Ты себе не представляешь, сколько труда мне потребовалось, чтобы не повернуться и не посмотреть ему в глаза!
— Представляю… — вздохнул я и последовал ее примеру. — В твоем взгляде до сих пор плещется ненависть!
— Неправда, в нем есть еще и восхищение! — уточнила она и нервно хихикнула: — Ты был одновременно невероятно нежен и невероятно груб. Поэтому меня трясет от удовольствия, а Ти’Тонга — от всепоглощающего бешенства!
— Я бы выразился не так: тебя трясет от удовольствия из-за того, что его трясет от бешенства! — хохотнул я, прошелся по комнате, подобрал с пола трусы, штаны и рубашку, оделся и вернулся на кровать.