— Может и хватит, если лошадей подменять. Вообще-то я не так уж часто езжу верхом! — рассмеялся Рон.
— Да, я и забыл, ты у нас теперь городской житель! — поддержал его Этте. Рон задумался.
— Что такое?
— Если я кого-нибудь обучу, то, может быть, смогу вернуться быстрее.
— Вот-вот. Я затем к тебе и пришел. Может, ты сегодня и завтра обучишь парочку моих оболтусов? В форте детворы много, способные найдутся.
«Да, это так. Просто удивительно, как много оказалось талантов среди ротени. Пожалуй, процент больше, чем в Мэгиене. Для твен это будет ударом по самолюбию. И не не только по самолюбию…»
— Это можно. Своей особой я все-таки, пожалуй, рисковать не буду. Принимать, конечно, научить можно, но вот передать… Разве что, совсем уж гений за день научится.
— Ты о чем?
— Да о переносе!
— А-а, вот что ты имел в виду!
— Именно это. И рисковать я не намерен. Лучше уж верхом… Кстати, выспаться я по-твоему должен?
— А как же. Но ведь буча, как я понял начнется только во второй половине дня двадцатого.
— Настоящая буча началась бы двадцать первого, но маги будут прибывать накануне, ты прав.
— Так ты все равно успеешь выспаться! Сделай милость, удружи!
— Ну, хорошо. Только у меня с собой всего три кубка. Засади кузнецов за работу.
И опять занятия. Рон из вредности устроил школу в доме у
предводителя. На этот раз он не торопился, больше налегал на
самостоятельные тренировки. Кубков было мало, и он пока учил детей и юношей распознавать детонаторы. Он слабо надеялся, что к утру он все-таки сможет направить кого-нибудь в дальнюю точку, а до второй было всего двадцать пять миль. Его надежды оправдались, и к вечеру он, усталый и довольный пришел домой.
Во дворе возился маленький мальчуган. Рон присел на корточки и некоторое время наблюдал за работой малыша. Тот сосредоточенно, с завидным упорством, пытался проделать дыру в плетне и успешно продвигался в выполнении своего замысла. Он бы продвинулся еще дальше, если бы не был беззастенчиво прерван криком:
— Что ты делаешь, разбойник!
Малыша оттащили от места преступления и отобрали орудие труда. Рон сконфуженно поднялся. Мать, улыбаясь, подтолкнула к нему Рилленя.
— Это твой брат, сынок. Ну-ка, поздоровайся! Рон подкинул мальчишку в воздух, пробормотав:
— Привет, кроха! — и сжал ему плечо, как мужчина мужчине. Мальчик залился смехом и потребовал «покатать еще».
— В другой раз. Пошли-ка в дом. Нет, сначала умойся!
— Он у нас такой грязнуля! — сказал Льорка, выходя во двор. Риллень воспринял критику совершенно беспристрастно.
«Надо же» — удивился Рон, лежа в кровати, — «я впервые за четырнадцать лет ночую в своем собственном доме!»
Учеба шла как по маслу. Рона восхитило, что среди его учеников уже были две девочки. В Кэрол Тивендале можно было встретить трех, от силы четырех женщин-магов на все страну, и не так уж много волшебниц. Новые же ученицы были вполне понятливы.
С утра пришла и Льорка с Рилленем, но заниматься пока не стала. Внезапно из-за окна, под которым шла тренировка, послышался шум. Рон выглянул за дверь. Шумела детвора, окружив юношу постарше, которого звали Ластень.
— В чем дело, господа? — поинтересовался Рон.
— Он взял… Он один… И не отдает… Отними у него!… Он нам не дает! — наперебой кричали дети.
— Что такое? Говорите по одному!
— Да ничего не случилось, — Ластень встал. — Я взял у этой малышни два кристалла, хочу поглядеть повнимательней.
— Не стоит срывать тренировку из-за любопытства. У них столько же прав, что и у тебя.
— Да чему они могут научиться?
— Хотя бы тому, чего ты пока не умеешь. Отдай кристаллы.
— Молод еще мне приказывать, — Ластень явно нарывался на драку. Рон ответил, холодно чеканя слова:
— Да, я твой ровесник. Но я знаю и повидал в пять раз больше, чем ты. Слабоумный же всегда останется слабоумным, сколько бы ему не было лет.
— Эй, ты на кого намекаешь?
— Я, — повысил голос Рон, — я ни на кого не намекал, но раз ты сам сказал — …
— Ах ты, недомерок! Тоже мне, учитель нашелся!
— Можешь уходить, тебя никто не держит. Но если у тебя хватает совести в такое время затевать свары, ты — не мужчина, а капризная баба. — Рон разозлился и не совсем владел собой.
Ластень пренебрежительно рассмеялся.
— "Такое время"! Про «такое время» мы только от тебя и слышим. Может, помашем кулаками, тогда авось и выяснится, кто из нас настоящий мужчина? А?
— С удовольствием, — поспешил прервать его Рон. — Я бы подрался с тобой, если бы был уверен, что случайно не применю магию. Тогда тебе придется несладко.
Вообще говоря, это было откровенным враньем. Рон мог отлично контролировать себя, да и случаи непроизвольной магии сами по себе были крайне редки. Но Рон совсем не был уверен, что устоит в поединке. Если уж на то пошло, он, скорее, был уверен в обратном. Волшебник был вынослив, но как следует драться не умел, и был слабее Ластеня. А сейчас Рону нужно было во что бы то ни стало сохранить свой авторитет.
— Ха! Твоя магия! — Ластень вырвал у кого-то из ребят кубок и швырнул его об стенку. — Она годится только для того, чтобы дурачить детей. Ой! — у Ластеня вырвался крик, и он закрыл ладонью глаза от невыносимой боли. Что же это такое?! Глаза его словно поразила молния!
Но только его. Рон направил иллюзию очень точно, и она подействовала только на Ластеня. Не выпуская из рук инициативы, Рон шагнул вперед и тряхнул Ластеня за плечи так, что голова парня откинулась назад.
— Смотри! СМОТРИ СЮДА! Сломать сопротивление юноши оказалось неожиданно трудным. Магия на него действовала хуже, чем на любого из эдоров. Но воля его все же была слабей, чем у Рона. Он был слишком темпераментен. Подчинив его себе, Рон приказал:
— Замри, не двигайся. Затем повернулся к собравшимся и произнес:
— Я мог бы подчинить себе любого из вождей ротени точно также, как подчинил Ластеня. Но я не сделал этого, так как уважаю свой народ. Но когда на меня нападают, я вынужден защищаться. Тем не менее, вреда я не хочу никому. Запомните это.
Маг опять обратился к своему незадачливому противнику:
— Не стоит больше обижать младших. Ты вел себя не лучшим образом. Но не держи на меня зла, хорошо?
— Да. — голос Ластеня был тускл.
Рон положил ему руку на плечо.
— Очнись! Ты в порядке.
Парень вздрогнул.
— Что это я натворил? Прости, пожалуйста! — он выглядел очень смущенным.
— Уже забыл. Но, может быть, тебе пока не стоит заниматься с нами?
— Ты так считаешь?
— Я ни на чем не настаиваю. Обдумай все и…
— Рон!
Маг обернулся. Перед ним стоял худощавый юноша, выше его минимум на фут. Некоторое время Рон всматривался в черты его лица, а потом радостно завопил:
— Трайне!
— Это и впрямь ты! Мне сказали — так я не поверил!
Рон в восторге стукнул его кулаком по плечу.
— Ах ты, разгильдяй! Сколько же ты мне крови попортил! Когда ты пропадал, ты думал, что я скажу Элем и Ворану? Свинья!
— Звезды, четырнадцать лет прошло, а ты сразу набрасываешься на меня с упреками!
— Осел! Как же я рад тебя видеть!
— К сожалению, не могу сейчас с тобой поговорить, Этте засадил меня за обучение этих хулиганов. Но после обеда, часов в семь, я собирался в патруль. Едем со мной, а?
— Ладно. Буду, как дуб на скале. Значит, в семь?
— Может, чуть позже. Я здесь буду. Зайди и напомни.
— Ну, хорошо.
Рон и Трайнис скакали впереди, отделившись от троих спутников. Уже стемнело, а с заходом солнца стих ветер. Прогулка была одно удовольствие: полтора часа — туда, два часа — обратно, при всем желании трудно было вернуться домой после двенадцати. Но они вернулись (а, точнее, возвращаются), поужинав у маленького костерка со следопытами-пограничниками.