Рон растерянно оглянулся на Руджена, и тот, сразу поняв, что что-то произошло, отцепил лодку и, ловко обойдя мель подвел ее к повороту. Юноша, не глядя, удержал лодку на месте и недоуменно кашлянул.
Ноль внимания.
— Э-эй! — вполголоса позвал Рон, не зная, что бы еще сказать. Да и поймут ли его?
Человечек, наконец, поднял голову и посмотрел его в сторону.
— А-а, люди! Что вы шумите? — как ни в чем ни бывало, спросил он.
Рон обалдел:
— Вы говорите на роте?!
— Что-что?
— Вы говорите на нашем языке? — громче повторил юноша.
— Не пойму я вас. Какой отродясь у меня язык есть, тем и говорю. Видите? — и в доказательство он высунул маленький розовый язычок.
Рон снова растерянно приоткрыл рот, не найдя, что ответить на столь логичное заявление.
— Вы что, здесь проездом? Тогда, может поплывете дальше и перестанете распугивать мне рыбу? — не очень вежливо спросил человечек.
— Да н-нет, — неуверенно произнес Рон. — Мы можем поговорить с Вами?
— Не могу запретить разговаривать с собой даже медведю. Только будет ли он со мной говорить? — меланхолично откликнулся коротышка.
«Так дело не пойдет!» — подумал Рон и решительно направился к берегу, волоча за собой лодку.
— Послушайте, э-ээ… сэр, мы Вам наловим потом сколько угодно рыбы, но не могли бы Вы уделить нам несколько минут?
Рыболов с удивлением поднял брови.
— Такими обещаниями не бросаются. — сказал он и принялся сматывать удочку. — Если вы предпочитаете разговаривать под дождем, то пожалуйста, мы можем остаться здесь, мне, конечно, все равно. Но мне казалось, что люди издревле не любят быть мокрыми. — «Это точно!» — вздохнул Руджен. — Так что, может быть, вы вытащите свою посудину на берег и последуете за мной в мое жилище?
Мокрые люди с удовольствием последовали его совету, вытащили рюкзаки и последовали за гостеприимным хозяином.
Через триста ярдов они наткнулись на забор, огораживавший обширный двор, посреди которого стояли сарай и дом причудливой формы. Стены дома были покатыми, на них и на крыше лежала земля. (Хотя сделаны они были из дерева.) На север было прорублено единственное малюсенькое окошко.
Нагнув головы, Рон и Руджен прошли в дверь и, спустившись еще по трем ступенькам, оказались в уютной комнате не очень правильной формы. Хозяин тут же шмыгнул в коридорчик, который вел в другое «крыло», если можно было назвать крылом такую же комнату. Кроме того, там, в конце коридора, Рон разглядел открытый люк, который вел то ли в подвал, то ли еще куда-то. Тут он вспомнил, что глазеть в чужом доме некрасиво, и отошел обратно к двери.
У стола, на земляном полу стояли два табурета, один значительно больше другого. Рон поспешил его занять. У Руджена реакция не была такой быстрой, и он, бросив укоризненный взгляд на Рона, уселся на маленький, выставив колени, а, подумав, вообще поднялся, вспомнив, что их в доме трое. Тут в комнате появился хозяин, таща за собой кресло-качалку. Он предложил ее Руджену, но тот отказался, и малыш уселся в нее сам, раскурив трубку.
— Здравствуйте! — сказал Рон и смутился. Он хотел как-то подчеркнуть начало разговора, но явно не приуспел. Наш маг вообще был не в своей тарелке. Он потряс головой и с дасадой махнул рукой:
— Я не то хотел сказать!
— Минуточку! — перебил его хозяин, подняв руку. — Думаю, вы не будете возражать, если я затоплю камин и принесу вам по кружке эля. Я все время забываю что вам так недолго и насморк схватить!
Друзья с удовольствием согласились, и пока хозяин выполнял обещанное, Рон обдумывал начало разговора.
— Пожалуй, нам стоит представиться. Меня зовут Ронис, а это — мой друг, Руджен. Он не очень хорошо говорит на нашем языке… То есть, — Рон понял, что опять попал в глупое положение и снова махнул рукой. — В общем, потом объясню!
— Мой друг хотел сказать, — перебил его Руджен, который из-за Рона чувствовал себя полным идиотом, — что в некоторых местах живут люди, которые употребляют другие слова, говоря о тех же предметах, что и мы.
— Но это же неудобно!
Руджен, улыбнувшись, развел руками:
— Что делать? Людей много, земель много — не договорились.
Человечек сдвинул брови и подпер голову рукой.
— Да… Я, наконец, понял, о чем вы… У эльфов тоже есть древнее наречие… Откуда же вы приплыли? — спросил он не то что бы с интересом, но уже с намеком на него.
— Из-за океана. — с готовностью ответил Рон и хотел продолжить, но тут их собеседник медленно кивнул и задумчиво произнес:
— Значит, недовольные все же достигли земель, которых искали.
— Мы не знаем, о чем Вы говорите? — покачал головой Рон.
— А-а! Это было давно, не на моей памяти. Но раньше здесь было людей больше, чем живет сейчас. Тогда их было много, и они, как всегда, создавали много шума. Они любили действовать, драться друг с другом, из-за земли, которой хватало на всех, из-за женщин или просто из-за их неугомонного характера. Было много стычек и раздоров. И когда в некоторые из них начали впутываться даже эльфы, вожди древнего народа применили магию, чтобы положить этому конец. Столкновение было остановлено, но ни победители, ни побежденные не чувствовали к эльфам благодарности. Наоборот, в душах людей вспыхнул гнев.
Древний народ никогда не применил бы магию, чтобы чтобы уничтожить людей или как-то их поработить, но они все же лишились уверенности в своей безопасности и независимости. К счастью, люди неспособны к магии (Рон с Рудженом недоуменно переглянулись) и не могли отомстить старейшим древнего народа так, как хотели бы. Тогда их вожди начали призывать людей отправиться на поиски новых земель, где люди были бы полновластными хозяевами и не зависели бы от чужих прихотей. Надо было жить в то время и видеть страсти, которые тогда разгорались, чтобы понять, почему им удалось преуспеть в своих уговорах. Но это случилось, и три четверти всех людей покинули эту землю и уплыли неведомо куда.
«Видно, отсюда и родилась легенда, — подумал Рон. — И скрытая ненависть к эльфам, как к существам, обманом проникшим в мир, который по праву должен был принадлежать людям.»
— Выходит, — сказал Рон, — я — потомок этих переселенцев.
Руджен сказал с сомнением:
— Но на их пути лежали Элдарон и юго-западные острова. Как они попали в Ротонну? Ты уверен? Описание недовольных совершенно не подходит к твоим сородичам! Ротени наоборот, замкнуты!
— Ты встречал где-нибудь еще людей, говорящих на роте?
— Да-а, пожалуй, ты прав…
— Видно, приплыв на западный материк, мои предки встретили людей еще более агрессивных, чем они сами. — пояснил Рон. — Скажите, а не могли бы эльфы снова применить свою магию?
Человечек от удивления крякнул.
— Неужто вы приплыли просить опять спасти людей от самих себя?
— Дело чуточку сложнее.
Рон вкратце рассказал, как обстоит ситуация. Это заняло около сорока минут. Дядюшка Тлогги (так звали хозяина дома) пыхнул трубкой и сказал:
— Не знаю, что вам и сказать на это. Тогда эльфы действовали, защищая свои интересы, а теперь — кто знает?
— Но каватсы могут приплыть и сюда!
— Тогда-то они, конечно примутся за дело. Если у них что-то получится. Но вам бы хотелось, чтобы они начали пораньше, верно?
— Н-да… А какие народы еще живут на материке?
— Живут… Кроме эльфов и фей есть еще тролли в пещерах, потом мы, гиу, или жители холмов, как вы нас называете. И драконы.
— Драконы? — удивился Рон. — А разве это не… звери? — обернувшись к Руджену, он сказал:
— Я всегда думал, что праобразом дракона было какое-то животное. Разве их можно назвать народом?
— Драконы — звери? Хо-хо! Не думаю, чтобы дракон, встретившись с вами будет доволен, если поймет, что вы считаете его зверем. И его недовольство совсем не придется вам по вкусу! Так что, лучше держитесь подальше от Великих!